Холодный ветер, строптивая вода

После отъезда короля заседания совета показали во всей красе борьбу скрытых группировок и партий. Если при Генрихе все решения принимались довольно быстро и слаженно, то теперь принятию каждого предшествовали часы обсуждений, а голосования проходили в несколько этапов. Мне нужно было уже готовиться к встрече с правителями Измира и Виссарии, а это значило оставить Эмеральд на лорда Бела и партию, поддерживающую короля. Но я все никак не могла определиться с датой отъезда, потому что преимущество партии, поддерживающей Генриха, таяло на глазах.

Одновременно с этим я заметила, что при раздаче милостыни и пищи стало приходить меньше бедняков, чем когда это делал король.

После очередной неудачной раздачи хлеба и сыра, на которую пришло совсем немного семей, я предложила Витторино прогуляться. С нами шел Алессио. Теперь секретарь постоянно находился при мне. Это было распоряжение короля. Алессио оказался хорошим помощником, я была не против. К тому же он умел держаться рядом и одновременно на расстоянии. Я предполагала, что каждый вечер Алессио строчит доносы на меня для Генриха, но так как совесть моя была чиста, а королю я доверяла, я думала об этом спокойно.

– Что-то странное происходит, – доверилась я Витторино, рассказав о загадочном исчезновении нуждающихся.

– Не хотел вам говорить, – нехотя начал Витторино. – Думал, что со временем эти слухи успокоятся, но, похоже, они лишь расползаются шире. В городе прошел шепот, что вы ведьма и вытягиваете силы из своих служанок и фрейлин.

– Откуда они узнали про леди Сандру? – спросила я. – Вы же обещали похоронить ее голову конфиденциально.

– Да, но тело-то осталось. И пополз слух, что вы убили свою фрейлину, потому что король ей увлекся, а потом и короля пытались убить. А он страдал по девушке. А еще убили свою служанку, тоже то ли из-за ревности, то ли для ритуала.

– Что за чушь!

– Я тоже так подумал и не стал вмешиваться. Но слухи разрастаются, искажаются. Народ начинает вас бояться.

– Это чья-то намеренная работа? – предположила я.

– Вполне вероятно.

– Это можно остановить? Преследовать за слух или штрафовать?

– Так вы только сделаете хуже.

– Раз есть организованные пускатели подобных слухов, давайте запустим нашу версию, – предложила я. – Возьмите историю излечения Валери и короля и пустите встречный слух. А еще что королева страдает от злопыхателей и что кто-то постоянно пытается ее убить, но вместо нее гибнут служанки. Придумайте, Витторино! Нам нужна хорошая реклама.

– Что? – не понял Витторино.

– Положительная слава, чтобы при слове «королева» люди испытывали не страх, а позитивные эмоции. Мне некогда заниматься слухами, меня волнует мое положение в совете! Понятия не имею, почему вдруг прежде столь крепко держащиеся за политику короля советники стали так недоверчивы ко мне, если видят, что я следую линии, намеченной Генрихом.

– Вам нужно почаще встречаться с их женами, – посоветовал Витторино.

– С этими курицами? Единственная умная женщина в этом курятнике – Маргарита Вандомская, но она не на моей стороне. Оливия и ее мать пытаются сжечь меня взглядом, остальные девы на выданье тоже.

– Король был лакомой целью для многих девиц, – улыбнулся лорд-канцлер.

– Он холодный как камень. Зря прельщаются, – пробурчала я.

– А если вам переговорить с епископом Гамасом? – вдруг осенило Витторино.

– А с ним-то зачем?

– Он влиятельная личность. Сможет одновременно утихомирить ненужные слухи и призвать советников к единству перед угрозой халифата. Многие советники рьяно посещают Храм Всевидящего Ока. Может, епископ Гамас сумеет оказать на них особое влияние?

– Что ж… это мысль. Мы уже давно не виделись. Из-за моей болезни мы прервали обучение, а потом мне было не до Всевидящего Ока.

– Хорошо, тогда я найду шептунов, а вы напишите епископу, – решил Витторино.

Я вернулась в замок и решила зайти к леди Алейне. Ей стало немного хуже после отъезда капитана, и я всерьез опасалась, что она не выживет. В свете сплетен, которые ходили обо мне в городе, еще одна мертвая фрейлина мне была ни к чему.

По дороге к ее покоям я вспомнила про слух, который предложила Витторино, вспомнила, как король настаивал на том, что дар у меня все-таки имеется. Общим между Валери и Генрихом было то, что я желала им поправиться и при этом действительно думала о жидкости: Валери я в тот момент наливала воду, а к Генриху прижималась телом и думала о слезах и поте. Это было очень слабым аргументом, но иного предположения у меня не было. Я решила проверить свою теорию на Алейне. Пусть в горле при одной мысли о магии и даре поднималась тошнота, никто ведь не узнает, если эксперимент провалится.

Слава богам, служанок в покоях Алейны не было. Больная сидела в кресле, глядя безучастным взглядом на цветную обивку диванчика напротив.

– Как вы сегодня, леди Алейна? – спросила я, подходя к ней.

– Спасибо, ваше величество, хорошо. Простите, что не смогла составить вам компанию…

– Не извиняйтесь. Вот поправитесь, и станем гулять вместе.