Холодный ветер, строптивая вода

– Обычно в состоянии, в котором прибыла леди Алейна, пациенты проживают последнюю стадию. Но она уже не кашляет кровью, цвет лица поменялся, ушел изматывающий ее жар. Еще немного, и она полностью поправится, – заверил он меня.

От радости я чуть было не захлопала в ладоши. Значит, я не бездарна? Просто все это время сила спала во мне, а теперь проснулась! И пусть я не могу повелевать дождями или реками, уникальный дар менять состояние человека через жидкости делал меня счастливой.

Генрих не присылал писем лично для меня. Я ему тоже ничего не писала. Но все время думала, что бы он сказал или сделал на моем месте. Я будто бы советовалась с ним у себя в голове, спорила и даже обижалась. Я даже признавала, что немного скучаю по королю. Было непривычно находиться в замке без него. Про свой дар я тоже решила пока молчать. Лучше не подтверждать королю его предположения – вдруг передумает возвращать меня?

Неожиданное сопротивление я получила на королевском совете, когда сообщила, что собираюсь ехать в Виссарию на переговоры. Даже маэстро Фермин высказался против. Я сказала, что планирую взять его с собой. Возможность увидеть экзотическую Виссарию как-то быстро успокоила маэстро, и на следующем раунде голосования он меня поддержал. В мою поддержку высказались также семейства Черных и Белых Лилий – им было на руку отстранить меня на время от власти. Лорд Бел долго уговаривал меня послать вместо себя Витторино, но я понимала, что правителю Виссарии прибытие королевы Франкии польстит больше, чем приезд лорда-канцлера.

Сыграть на тщеславии короля Сатсера Пятого было просто, но это не значило убедить его подписать договор о ненападении. К тому же я знала, что у него есть наследник, который уже был достаточно влиятелен, раз подписывал документы и письма вместе с отцом. И еще был сын-бастард, но официально королем признанный. Мне предстояло познакомиться с наследниками Сатсера Пятого и составить свое собственное мнение о том, насколько они могут влиять на решения отца. Информация об этом была слишком противоречива.

Ну, а пока мне нужно было расправиться с епископом Гамасом или хотя бы приструнить его немного, чтобы не вздумал меня больше шантажировать и пытать странной магией Всевидящего Ока. При одном только воспоминании о пережитой боли она отзывалась в груди. Второй такой встречи я не выдержу. А лапать себя никому не позволю.

Через три дня я приехала в Храм вместе с Витторино и Алессио.

– Я хочу исповедоваться в присутствии лорда-канцлера, – сказала я епископу.

– Об этом не может быть и речи, – отрезал епископ Гамас. – Вы должны остаться одна. Иначе это будет не исповедь.

– Я приехала не на исповедь, а на обучение.

– Я не стану вас принимать, – отрезал епископ Гамас.

Он был страшно зол.

– Хорошо, – уступила я, когда вдоволь насладилась его гневом.

Он почти втолкнул меня в свой кабинет, закрыл дверь и прошипел:

– Вы играете с огнем, ваше величество!

– Правда? Я думала, я играю против грубых домогательств с вашей стороны, епископ Гамас.

– Тогда не будем откладывать их, – хищно усмехнулся он. – А то вдруг вашим спасателям придет идея заглянуть к нам?

Он повалил меня на кресло и стал задирать юбки, одновременно оставляя влажные поцелуи на шее. Я сопротивлялась, но это было бесполезно: он был слишком возбужден и зол.

Когда за его спиной раздался голос архиерея Ведотуттора, епископ Гамас даже вздрогнул от неожиданности, попытался отскочить от меня подальше, но беспорядок на моей и его одежде скрыть было невозможно.

– И как вы это объясните, епископ Гамас? – строго спросил его начальник.

Откуда же он появился? Или заранее прятался здесь? В своем ответном письме он просто посоветовал мне не волноваться, заверив, что я могу ехать на исповедь без страха. В какой-то момент, когда под юбками оказалась лапа епископа, я испугалась, что Ведотуттор не прервет его и мне придется закричать.

– Она соблазнила меня, – начал епископ Гамас, но архиерей прервал оправдания.

– Мне было очевидно, что вы пытались насильно овладеть королевой. Ваше величество, а вам? – перевел он взгляд на меня.

– Мне это и очевидно, и ощутимо, ваше высокопреосвященство, – красноречиво намекнула я на явно выпирающий признак возбуждения епископа.

– Что ж… Пожалуй, я вынужден запретить епископу Гамасу встречаться с вами наедине. Только при свидетелях, вам ясно, епископ? И по делу. И скажите спасибо, что я не лишил вас сана. Но если вдруг мне поступит жалоба от ее величества на ваше недостойное поведение, вы будете наказаны. А теперь опуститесь на колени.

Епископ Гамас неуклюже плюхнулся перед архиереем. Тот отошел в сторону, и луч из Всевидящего Ока поразил епископа Гамаса, вырвав стон из его груди.

– Пойдемте, ваше величество. Дадим епископу прийти в себя.

Когда я вышла с архиереем из кабинета Гамаса, Витторино только поднял брови вверх, Алессио же никак не прореагировал.

– Спасибо, что рассмотрели мою просьбу, ваше высокопреосвященство!

Я поцеловала кольцо с Оком на его белой перчатке.

– Мне жаль, что так получилось, но я рад, что все смог уладить без скандала. Он был бы не удобен ни вам, ни нам.