Хождение за три моря

Вернулись, продолжили работу. Победа над крысами придала им силы. Удалось раскачать, а затем и вынуть камень. Образовалось отверстие, в которое можно было пролезть. Баба всунул в него голову, прислушался. В коридоре было тихо. Он втиснулся в отверстие, шепнул оттуда, что дверь в диванную заперта. Скоро все пятеро оказались в помещении, о существовании которого знали во дворце только несколько особо доверенных Малику Хасану людей.

Теперь всё зависело от Хоробрита. Сможет ли он открыть дверь, ведущую к подвальной лестнице? Он осмотрел её. На двери не имелось ни замка, ни запоров. Значит, и на самом деле, для её открывания использовали секретный механизм. Пядь за пядью Хоробрит тщательно обследовал стену, простукивая её в подозрительных местах. Но звук везде был глухой, означающий, что за глинистой замазкой нет пустоты. Индусы жарко дышали Хоробриту в затылок. Томительно текло время. В стене не оказалось ничего такого, что указывало бы на присутствие секретного механизма. Странно. Хоробрит опустился на колени и принялся осматривать мраморный пол. На нём скопилось изрядное количество пыли. Индусы смели её. Кажется, и на полу не было ничего подозрительного. Разочарованный и смертельно усталый, Хоробрит хотел было подняться с колен, но обратил внимание на небольшое отверстие в крайней мраморной плите. Оно было забито пылью вровень с полом. Очистив отверстие от грязи, проведчик обнаружил в нём кольцо и едва не вскрикнул от радости. Он потянул кольцо на себя. Устройство этого механизма он знал прекрасно. Заскрипела сдвигаемая защёлка, освобождая сжатую пружину. Звук в мёртвой тишине показался оглушительным. Все испуганно замерли. Но охрана в диванной, видимо, ничего не услышала. Пружина подняла крышку — мраморную плиту. Под ней чернел неглубокий колодец, заросший паутиной. Обычно в такие колодцы сажают ядовитых пауков или змей и время от времени их заменяют. Но, судя по густому слою пыли в коридоре, люди здесь не появлялись больше года, и ядовитые гады едва ли живы. Хоробрит осторожно осветил факелом колодец. На дне его лежала небольшая засохшая змейка.

— Жёлтая ракша, — с благоговейным ужасом прошептал Баба, — её яд много сильнее яда кобры! Она может прыгнуть на несколько шагов! Мы называем её «жёлтой молнией»!

Но змея была мертва. Хвостом она обвила рычаг, закреплённый на металлической продольной оси. Хоробрит скинул труп змеи, всем весом тела налёг на рычаг, тот подался назад, сдвигая ржавую ось.

— Смотрите, дверь отходит! — воскликнул кто-то из молодых индусов.

И точно. Дверь распахнулась, открывая чёрную пасть подвала, куда вели ступеньки лестницы.

Вот они — сокровища одного из самых богатых людей Бахманидского султаната! Вот она — вожделенная мечта алчущих богатства, чьи глаза загорались безумным блеском при виде тысячной доли того, что хранилось в этом небольшом подвале, стены которого были обиты красным шёлком. В свете факелов на красном фоне блеск драгоценностей был настолько ярок, что пришлось невольно зажмуриться, чтобы не ослепнуть. На мраморном полу были насыпаны груды золотых монет, изделий из серебра, золотые кубки, блюда; деревянные ящички наполнены жемчугом, агатами, гранатами, сердоликами, топазами, алмазами; серебряные шлемы, золотые доспехи, ножны, усыпанные драгоценностями; золотые слитки, серебряные пояса, женские украшения; всё это сверкало, искрилось, вспыхивало, мерцало, переливалось разноцветным блеском, столь же вожделенным, сколь вожделенно счастье.

Первым опомнился Хоробрит и велел как можно быстрее насыпать в хурджины монеты, кольца, перстни, драгоценные камни. В спешке или по другой причине молодые индусы навалили в сумки столько, что те оказались неподъёмными. Пришлось отсыпать. Кирки, долота, молоты бросили в подвале.

— Где уголь? — спросил Хоробрит у Бабы.

Тот кивнул, вынул уголёк и крупно, размашисто написал на мраморном полу: «Багдадский вор».

Тяжело груженные, они выбрались из подвала, оставив всё как есть. Надо было спешить, уже близилось утро. Обратный путь показался Хоробриту значительно длиннее. Крысы вновь осмелели и сопровождали людей почти до самого выхода из подземелья, надеясь поживиться, когда погаснут факелы. К счастью, этого не случилось.

Когда они появились в овраге, уже брезжил рассвет. У двери их поджидал Говинда. Ои закрыл засовы, навесил замки, и они направились к выходу из оврага.

В саду их встретил изнывающий от беспокойства Вараручи. Быстро нагрузили ослов, и Вараручи сказал:

— Говинда, тебе придётся пойти с нами.

Тот сделал отрицательный жест.

— Но когда обнаружат кражу в подвале, сразу поймут, кто открыл подземелье грабителям, — предупредил Вараручи. — Мы спрячем тебя!

И тут впервые гуджаратец заговорил, скрипуче, косноязычно, сказав о себе как о постороннем:

— Говинда не боится пыток. Говинда не боится умереть и не выдаст друзей. Обет молчания Говинды закончился. Прощайте!