Хозяйка Скальной гряды

— А почему бы и нет? — весело ответила она. — Скучно ничего не делать. Было бы больше места, я попробовала бы отремонтировать своё платье, а так готовлю. Если бы вы знали, как мне тоскливо ездить одной. Сидишь себе, правишь лошадкой, хотя она сама бежит без понуканий, и кажется, что время зря пропадает. Нет, конечно, поначалу радуешься возможности спокойно обдумать что-то и распланировать дела, но через несколько часов это надоедает и кажется, что толчёшь воду в ступе.

— Хм, — глубокомысленно кашлянул эльф.

Как Полина и предполагала, генеральша велела сделать остановку в первом же городке и направилась обедать в самое дорогое заведение. Томаш был в бешенстве, но жена была ему под стать и не обратила на недовольство мужа никакого внимания.

— Другой бы схватил вздорную бабу за шкварник и не выпустил бы из кареты, а его сиятельство мягок с женщинами, — тихо прокомментировал юный секретарь, а Сундуков добавил:

— Графиня Томаш с младых ногтей внушала сыну, что он обязан посвятить свою жизнь ей и сёстрам, ну и, видимо, само собой внушение перешло на жену.

— Генерал Томаш — граф? — признаться, Поля как-то не вникала в титулования. Не все дети получали в наследство титул, да и Томаш как-то сразу и навсегда запомнился ей генералом.

— Да, причём хорошего древнего рода, корни которого до сих пор помнят даже на Большой земле, — просветил Полину счетовод, а потом заметил очевидное: — Госпожа, генералу деваться некуда, и он накормит своих людей в этом заведении. Нам же лучше выехать из городка и устроиться невдалеке. Думаю, мы найдём себе хорошее местечко и с удовольствием попробуем вашу стряпню.

Услышав о том, что баронесса Скальная не собирается дожидаться, пока княжонка отобедает и покажет себя людям, генерал хмуро согласился, правда, навязал пару человек к охране. Полине неловко было оставлять их без еды, когда её люди сладко причмокивали да подтирали хлебушком остаточки, и пришлось поделиться едой с ними, немного урезав всем порции.

Так и ехали. Генеральша желала посмотреть мир, генерал худел от злости, а Полина и её люди наедали лица и вдохновлённо планировали великие дела. За разговорами обо всём на свете потихоньку все сошлись ближе.

Господин Сундуков стал по старинному обычаю Вилантием свет Пашеновичем, баронет Ярый превратился в Мишеньку, а эльф… мысленно Полина звала его, как угодно, но вслух только чопорно — Лилиане! И было с ним трудно. Капризный, недоверчивый, неприятный наследник клана Луны, с которым приходилось обращаться, как с тухлым яйцом.

Как-то вечером, когда погода выдалась на удивление жаркая и вся компания на ночь расположилась на опушке, Вилантий свет Пашенович под светом звёзд отстранённо пояснил вновь раздражённой на эльфа Полине, что может чувствовать молодой нелюдь в человеческом обществе после недавней войны.

Чужой среди людей, внезапно лишённый понятного будущего, не понимающий толком, куда он едет и что ему ждать.

Сейчас его задачей было приглядеть за Полиной, той, кто пусть невольно, но лишил его атрибута власти. Она должна жить, пока опытные в разных делах взрослые не придумают, что делать дальше. И если бы он был уверен, что «взрослые» что-то придумают, то ему было бы легче, но они же там все друг против друга интригуют, да ещё и родовой артефакт настолько древний, что вряд ли кто-то знает все его возможности!

Дорога затягивалась.

Княжонка изо всех сил тормозила кортеж, заезжая во все попутные и не очень города, отчаянно не желая ехать в своё захолустье. Все делали вид, что не слышат, как она кричит, что насиделась взаперти под отцовой пятой и не хочет больше жить в клетке.

Полина не очень понимала о какой клетке идёт речь. Томаш ни в чем не ограничивал её, а его имение было не меньше владений тятеньки княжны. И если в лесу девушка вынуждена была подчиняться отцу с матерью, то в графстве она стала полновластной хозяйкой и по мнению Поли дел там было невпроворот. Возможно, ей вставляла палки в колёса свекровь, но характер у новоиспечённой генеральши бойкий и скорее графине-матери придётся держать оборону от невестки, чем той терпеть обиды от неё.

— Жалко её, — неожиданно признался Мишенька. — Такой, как она, на балах бы блистать!

Поля подавилась чаем. Она тут в качестве кухарки хлопочет, берёт на себя функции педагога выходного дня, показывает себя демократичным управленцем, щедрой хозяйкой, а носатая цаца знай только горничных гоняет, чтобы причёски делать-переделывать и наряды менять! И вроде все спутники Полины довольны, расслабились, а восхищение — генеральше!

Баронесса отряхнула крошки с платья, вытерла руки и закусив губу, вздохнула. Вспомнила о том, как во дворце королевной скользила по паркету бальной залы и расстроилась, что не заметила, как вновь примерила на себя амплуа Золушки. Права ли она, ведя себя так? Может не надо было так уж радеть обо всём и всех?

— Как вы непоследовательны, — неожиданно ответил счетовод. — Вы же сами бежали от пустых развлечений, не увидев в них смысла.

— Так то́ я, а такой лебеди действительно нечего делать вдали от дворца, — со страстью произнёс Ярый.