Читаем Храм Фемиды. Знаменитые судебные процессы прошлого полностью

Можно не сомневаться, что в основу их решения легло то, что каждый из них ставил себя на место обвиняемого и внутренне, наедине с самим собой, признавался, что поступил бы точно так же. Примеров тому – хоть отбавляй. Всего через две недели после смерти Хикока в одном из дедвудских салунов произошла история, также ставшая предметом рассмотрения коллегии присяжных. Некий Гарри Янг имел неосторожность вызвать неприязнь Самуэля Хартмана, человека решительного и слов на ветер не бросающего. Слова как раз были произнесены, и из них недвусмысленно вытекало, что отныне каждый очередной прожитый день Янг может считать своей большой личной удачей. Тот отнёсся к предупреждению со всей серьёзностью, и, когда в плохо освещённое и задымленное помещение салуна вошел некто в куртке Хартмана, не стал колебаться. Убитым, однако же, оказался Майер Баум: Дедвуд в этом смысле мало чем отличался от студенческого общежития более позднего времени, и позаимствовать у приятеля модную шмотку, собираясь «в люди», было делом обыкновенным. Так вот: и в данном случае присяжные довольно быстро постановили «Невиновен», ведь сама мысль о том, что Янг должен был бы сначала удостовериться, что перед ним весь Хартман, а не только его куртка, казалась им верхом абсурда.

Виды Фемиды

Однако у Фемиды были на Маккола свои виды (извините за рифму). Суд происходил на индейской территории, поэтому по понятиям высокомерных янки «с Большой Земли» был нелегитимен. Убийцу изловили (а он и не прятался, поскольку поймал за хвост удачу и рассказывал по барам за выпивку, как он уложил лучшего стрелка всех времён и народов) и доставили в столицу территории Дакота, город Янктон. Тамошние присяжные без труда дали себя убедить искушённым янктонским юристам-крючкотворам, что слова Маккола «Вот тебе!» со всей очевидностью свидетельствуют о предумышленном характере убийства. Прокурор заливался соловьём и выстроил психологически безупречную версию, что истинной причиной случившегося было оскорблённое мужское достоинство Маккола: когда накануне происшествия он в пух и прах проигрался, Дикий Билл якобы дал ему доллар со словами: «Держи, чтобы было на что завтра поесть» – чего тонкая натура нашего героя перенести не смогла. Присяжные постановили: «Виновен!» Судья Верховного суда территории Дакота Гренвилл Беннет приговорил обвиняемого к повешению, что и было учинено спустя три месяца с соблюдением всех приличествующих процедур.

Территория в составе США – переходная форма управления землями под контролем правительства Соединённых Штатов перед получением прав штата. Территория Дакота представляла собой самую северную часть земель, приобретённых США в результате Луизианской покупки и просуществовала с 2 марта 1861 г. по 2 ноября 1889 г.

Разумеется, в этой истории можно усмотреть много всякого разного, в том числе и поучительного. Однако вряд ли если смысл копать слишком глубоко: перед нами настоящий вестерн, чистый и беспримесный, где Добро и Зло таковы, ибо с самого начала назначены ими быть; где нравы простодушны, а правосудие несколько прямолинейно. Но окружающих оно устраивает, а значит, выполняет свою базовую функцию – поддерживать в окружающих веру в Справедливость.

Большего от него и не требуется.

18. Спорная экспертиза

Суд над нотариусом Николаем Назаровым, обвинённым в изнасиловании и доведении до самоубийства, Российская империя, 1886 г.

Деятелей первых десятилетий судебной ре-формы – и судей, и прокуроров, и адвокатов – волновала не только организационная и законодательная, но и нравственная сторона правосудия. В этом с ними была согласна передовая часть общества, и газеты и журналы не раз брались бурно обсуждать, насколько в том или ином судебном процессе соблюдены моральные нормы.

«Груба жизнь!»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Тильда
Тильда

Мы знаем Диану Арбенину – поэта. Знаем Арбенину – музыканта. За драйвом мы бежим на электрические концерты «Ночных Снайперов»; заполняем залы, где на сцене только она, гитара и микрофон. Настоящее соло. Пронзительное и по-снайперски бескомпромиссное. Настало время узнать Арбенину – прозаика. Это новый, и тоже сольный проект. Пора остаться наедине с артистом, не скованным ни рифмой, ни нотами. Диана Арбенина остается «снайпером» и здесь – ни одного выстрела в молоко. Ее проза хлесткая, жесткая, без экивоков и ханжеских синонимов. Это альтер эго стихов и песен, их другая сторона. Полотно разных жанров и даже литературных стилей: увенчанные заглавной «Тильдой» рассказы разных лет, обнаженные сверх (ли?) меры «пионерские» колонки, публицистические и радийные опыты. «Тильда» – это фрагменты прошлого, отражающие высшую степень владения и жонглирования словом. Но «Тильда» – это еще и предвкушение будущего, которое, как и автор, неудержимо движется вперед. Книга содержит нецензурную брань.

Алек Д'Асти , Диана Сергеевна Арбенина

Публицистика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика