Христианство. Три тысячи лет

Так под влиянием Смита движение мормонов обрело форму: Церковь Иисуса Христа святых последних дней считала себя реставрацией подлинного христианства, в остальном потерянного. Они продвигались далее совместно, как и многие утопические группы того времени, чтобы найти идеальное сообщество у границы. Первая остановка в Огайо оказалась лишь одной из множества, так как Смит и его ближайшие товарищи были склонны глубоко увязать в политике штата и сомнительных деловых предприятиях, а их стремление к власти пугало и злило соседей. Наконец Смит, к тому времени возглавлявший личную армию в Иллинойсе и подкрепленный новыми откровениями, выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах в 1844 году. После дальнейших конфликтов с неверующими, самого Смита и его брата застрелили в иллинойской тюрьме, где он ждал суда по обвинению в запугивании владельца враждебно настроенной местной газеты, уже прекратившей свое существование. Но этим история мормонов не закончилась. Один из давних помощников Смита, Бригам Янг, как Хун Женьгань при Хун Сюцюане, перехватил инициативу и повел своих сторонников в последнее путешествие, спасшее все движение. Сто дней продвигались они в фургонах на запад, в Юту. Янг предпочел бы территорию, по масштабам соперничающую с государством тайпинов, но пришлось довольствоваться участком в глуши, который выделило ему правительство США. Путь к завоеванию доверия широких кругов американского общества был долгим и опасным, в том числе из-за последних откровений Смита, опубликованных посмертно в 1852 году и любопытным образом перекликающихся с битвами, которые вели протестантские миссии в Африке. Смиту сообщили, что он должен придать официальный статус полигамии.

В последующие годы Бригам Янг вспоминал, что когда впервые узнал об этом в 1843 году, то «желал могилы», но позднее всесторонне внедрил этот принцип в собственную жизнь, с той степенью публичного декорума, какой требовал XIX век. Как отмечал один из его менее почтенных биографов, дом Янга в Солт-Лейк-Сити «напоминал большое хозяйство в Новой Англии. Только вместо одной с виду строгой дамы в черном или сером их было девятнадцать». Овдовевшая миссис Эмма Смит, для которой прежде было суровым испытанием тайное обзаведение пророка Смита женами, снова вышла замуж, но не за мормона.[1747] Лишь в 1890 году Церковь в целом отвергла полигамию, многие мормоны не признали это решение (некоторые не признают до сих пор и тщательно оберегают свое уединение в Юте и Аризоне), а в 1896 году Юта стала отдельным штатом.[1748]

Если полигамия стала непредвиденным событием для социальных допущений в XIX веке, то в конце ХХ века произошло еще одно посягательство на внешние либеральные ценности, когда в 1978 году некое откровение позволило мужчинам негритянской крови занимать места среди белых на духовных постах, предназначенных для всех взрослых мормонов мужского пола, – изначальный запрет имел спорное происхождение.[1749] Всеобщее процветание, которому позавидовал бы юный Смит, стало отличительной чертой мормонов во всем мире – наряду с систематическим подходом к распространению вести, аналогичный которому вряд ли найдется в христианстве. Богословский интерес мормонов к родословию, вызванный их верой в посмертное крещение предков, оказался непреодолимо притягательным для тех, в чьей истории фигурировала миграция из другой страны. В США численность мормонов росла так быстро, что они вполне могли претендовать на статус четвертой по величине христианской конфессии Америки.

[1750]

Борьба за отмену рабства

За всем этим общенациональным всплеском энергичного служения протестантскому Богу на развивающуюся республику пала тень. Британский парламент решил проблему рабства в 1833 году, в Америке понадобилась гражданская война, чтобы достичь подобного результата. А до этого евангелический народ, прибегавший к одной и той же риторике искупления и распевавший одни и те же гимны, раскололся на три части: белые, преимущественно из северных штатов, с нарастающим гневом повторяли доводы аболиционистов XVIII века, не менее гневные защитники белых рабовладельцев с Юга обращались к аргументам, предоставленным Библией и Просвещением, и наконец, афроамериканские церкви, служившие и освобожденным, и порабощенным, действовали сообща с белыми аболиционистами с Севера. Среди белых с Юга защита рабства перешла в отстаивание превосходства белой расы, поскольку это был полезный способ объединить белое население последовательной и связной идеологией; большинство южан не имели рабов и не проявляли интереса к защите института рабства как такового.[1751]