Читаем КИЧЛАГ полностью

Суд – удел Всевышнего,До последнего слова, оттенка,Цинканул терпила лишнего,Отсутствует моральная оценка.Льстят прокурору терки,Влево ушло коромысло,Суд – мелкая шестерка,В колоде козыри зависли.Сразу попал под обстрел,Окружает темная мистика,У следа немало дел,Никого не интересует истина.Изощренна словесная пытка,В зале желтеет трава,В кулуарах назначена крытка,В костер бросают дрова.Свидетеля мыли шампунем,Находчив, быстр, остер,
Обвинение проткнуло шампуром,Дружно несут на костер.Фемида – отголосок инквизиции,Судьи добродушно казнят,У прокурора скверная позиция,Не жалеет семерых ребят.Лжива судебная наука,Кровожадный сидит прокурор,Продажная гнутая сукаСуровый прочтет приговор.Суд – удел Всевышнего,Известны все тайны души,Под оливами и вишнямиПокаяние быстрее пиши.

БИКСА ЛЮБКА

Не дает хозяин спуска,Снует по зонам Любка,Висит на стуле блузка,Скользнула на пол юбка.
Бутылка крепкого портвейна,Кулек дешевеньких конфет,Комната прокурена, кофейня,Убита пачка сигарет.Вкатили крепкого портвейна,Повторно дали газу,Базар пошел на фене,Люба держит мазу.Плутаем в дебрях естестваМежду лагерем и Богом,Желтая падает листва,Скребется кошка за порогом.Растворился Любин стан,Плывем на шконке в мираже,Обожал распутство Мопассан,Член блуждает в гараже.Цепляю цимус в гараже,Болезнь явилась Паркинсона,
Яйца дороже Фаберже,Не подберешь метафор и жаргона.Стоны издают устаТо громче, то глуше,Членом не тронуты места,В гараже находят уши.Подмахни получше, Люба,Будут яблони цвести,Зеку тоже любоС биксой время провести.Пришел здоровый аппетит,Покрыта зона мраком,Вовремя метафора летит –Вставай-ка, Люба, раком.Вроде пошло, грубо,Без насилия и зла, –Довольна очень Люба,Очевидна голубая новизна.Спецы по разным жопам
Ставят в позу лагерь,Фору дали всем Европам,Тверже наши флаги.Весной набухнут почки,А там глядишь – домой,На члене годовые точки,Последнюю набью зимой.Летает Люба на метле,В зонах зеков густо,Галушек не найдешь в котле,Только кислая капуста.Луна глядит в окошко,Воровской фонарь,В форточку пролезла кошка,По постели ходит тварь.Хочет кошка ласкиИ дерзкого кота,Закрыла Люба глазки,Снится белая фата.

РОССИЯ ТВОЯ И МОЯ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый дом
Зеленый дом

Теодор Крамер Крупнейший австрийский поэт XX века Теодор Крамер, чье творчество было признано немецкоязычным миром еще в 1920-е гг., стал известен в России лишь в 1970-е. После оккупации Австрии, благодаря помощи высоко ценившего Крамера Томаса Манна, в 1939 г. поэт сумел бежать в Англию, где и прожил до осени 1957 г. При жизни его творчество осталось на 90 % не изданным; по сей день опубликовано немногим более двух тысяч стихотворений; вчетверо больше остаются не опубликованными. Стихи Т.Крамера переведены на десятки языков, в том числе и на русский. В России больше всего сделал для популяризации творчества поэта Евгений Витковский; его переводы в 1993 г. были удостоены премии Австрийского министерства просвещения. Настоящее издание объединяет все переводы Е.Витковского, в том числе неопубликованные.

Марио Варгас Льоса , Теодор Крамер , Теодор Крамер

Поэзия / Поэзия / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Стихи и поэзия
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия