Классические мифы Греции и Рима

Издали услыхала Афродита стоны умирающего и в запряженной лебедями колеснице поспешила на место, где случилось несчастье. Увидев убитого юношу, быстро сбежала она с колесницы, разрывает на себе одежды, терзает себе грудь и горько рыдает. Но воплями не воскресить умершего. Чтобы совершенно не погибла память о нем, с божественным нектаром смешала Афродита кровь его и превратила ее в красный как кровь цветок. Кратко, как жизнь юноши, время его цветения; скоро сдувает ветер его быстро блекнущие лепестки и оттого назвали его адонисом.

14. Мидас

Бурный бог Дионис шел из Фракии во Фригию, к горным склонам Тмола, поросшего виноградниками, и к реке Пактолу, волны которого тогда еще не блистали золотым песком. Целая толпа вакханок и сатиров сопровождала его, не было лишь старого гуляки Силена. В то время, как старец, опьяненный вином, бродил по розовым садам фригийского царя Мидаса, жители той страны схватили его, связали цветами ему руки и привели к царю. Тотчас же узнал царь Мидас товарища и друга Диониса и радушно принял его. Десять дней и десять ночей пышно угощал он Силена и на одиннадцатый утром привел его к Дионису. Возрадовался бог, увидев снова любимца, и обещал Мидасу исполнить любое его пожелание. И сказал Дионису царь:

– О, бог могучий! Сделай так, чтобы все, до чего я ни дотронусь, обращалось в золото.

Исполнил бог желание царя, да вскоре пожалел потом сам царь, что не пожелал лучшего.

Обрадованный роковым даром, удалился фригийский царь и стал испытывать, верно ли обещание бога. Отломил он густолиственную дубовую ветвь и – трудно поверить! – в руке у него очутилась ветвь золотая. Поднял с земли камень, и камень стал зодотым. Яблоком Гесперид оказывалось всякое яблоко, какое срывал он в саду; в золотой поток превращалась вода, которой умывал он руки. И не ждал Мидас такого счастья. Полный радости, повелевает он приготовить себе пышный обед. Вкусными мясными блюдами, белым хлебом и ароматным вином уставляют трапезу слуги. Но лишь только хочет Мидас поднести ко рту кусок хлеба,—

хлеб мгновенно превращается в твердое золото. То же превращение происходит и с мясом. Смешивает Мидас вино с водой, и во рту его смесь эта превращается в золотую жидкость.

Ужаснулся Мидас: не ждал он такого горя. Богач и вместе жалкий 6едняк, хочет он 6ежать от своего богатства, которого домогался так сильно. Не может он утолить своего голода; жгучая жажда томить его: противное золото карает– и поделом! – безумца-царя.

И простирает он руки к небу и взывает к Дионису-богу:

– Отец Дионис, прости мне: coгрешил я пред тобою. Сжалься, молю тебя, надо мной, избавь меня от этого бедственного блеска.

Исполнил благодушный бог мольбу раскаявшегося безумца и взял назад свой губительный подарок.

– А чтобы не осталось на тебе и следа желанного тобой золота, ступай к реке Пактол, что течет у Сард, и по берегу дойди до самого ее истока. Там, где сильнее всего клокочет быстрый поток, погрузи голову свою в пенистые волны, омой тело свое и смой прегрешенье».

Исполнил царь Дионисовы слова и мигом лишился златотворной силы, сообщив ее реке.

С того времени воды Пактола[30]

несут с собой блестящий золотой песок и обильно осаждают его на близлежащих лугах.

* * *

С тех пор возненавидел Мидас богатство, зажил просто и умеренно; часто бродил по лесам и лугам и стал ревностным почитателем Пана, бога лесов и полей. Но так как он, как и прежде, недалек был разумом, то и еще раз, благодаря неразумию, получил подарок, с которым не разлучался уже до самой смерти. Случилось так, что бог Пан, разыгрывавший на Тмоле перед нимфами свои веселые песни, дерзнул состязаться в музыке с самим Аполлоном. Тмол, бог горы, избранный обоими соперниками судьей, сел на своем почетном месте; вокруг него, желая послушать игру, стали нимфы и другие божества той местности, а также и царь Мидас. Начал бог Пан играть на своей флейте, и с наслаждением внимал Мидас его варварским звукам. Потом выступил соперник его Аполлон, увенчанный парнасским лавром, облеченный в прекрасную таларию[31]. В левой руке держал он блестящую слоновой костью и драгоценными камнями кифару, а в правой – плектрон[32]. Искусною рукой так дивно заиграл он на кифаре, что, очарованный сладкими ее звуками, не задумался Тмол провозгласить за ним победу. Все слушатели и слушательницы согласились с его приговором. Один Мидас не одобрил судью и назвал его приговор несправедливым. Разгневался бог Аполлон на неразумное слово царя и не пожелал допустить, чтобы глупые уши его имели вид ушей человека. Он вытянул их в длину, одел серою шерстью, дал им гибкость и удобоподвижность. И навсегда на человечьей голове Мидаса остались ослиные уши.