Клинки у трона

— Нет!!! — в ярости закричал я. — Они живы! Они живы, пока живы мы! Они ведь пожертвовали собой, ради того чтобы спасти нас!

Устыдившись своей реакции, я отвернулся. Вдруг почувствовал чью-то руку на плече.

— Ты прав, малыш. Прав. Но нам надо уходить. И, думаю, сегодня преследования не будет.

Мы быстро спустились с холма и бросились догонять своих. Офицеры уже успели навести порядок, и полки снова приняли свой более-менее прежний вид. Из особо пострадавших полков людей разбросали по остальным, заполнив ими образовавшиеся бреши.

— Энинг, слава богу! — приветствовал меня Готлиб. — Я уж опасался худшего.

— Ничего, я ещё жив. Какие потери, Готлиб?

— Небольшие. Нам повезло. Всего двое. В полку побольше.

— А что осталось от армии?

Готлиб пожал плечами:

— Кто ж его знает. Надо бы остановиться и посмотреть, но сейчас лучше не останавливаться. Так что шагаем.

— Рогнарцы?

— Эти скоты разбежались во все стороны, как тараканы. Надеюсь, имперцы займутся этими свиньями и на время оставят нас в покое.

Среди остатков армии я заметил и Ауредия вместе с его штабом и рогнарскими полковниками, которые бежали из своих полков и потому уцелели. На Ауредия было жалко смотреть. Он дрожал, волосы растрёпаны, а в глазах застыл страх. Этот сгорбившийся человек постарел лет на тридцать за этот день, но жалости к нему я не испытывал. У меня перед глазами до сих пор стояли картины той бойни, в которую он нас загнал. Не мог забыть я и погибающий китежский полк, и храбрую, но гибельную атаку тевтонского отряда, пробивающегося им на помощь.

В этот же день я отыскал Угланда и всё ему рассказал.

— Запишите это, Угланд. Обязательно запишите. И перечислите имена всех тех людей. И помните, всегда помните, что вы сейчас живы только благодаря им!

Угланд серьёзно кивнул, записывая за мной в свою тетрадь.

Мы шли уже два дня. Шли не зная куда, не имея никакого плана действий, под проливным дождём. Формально у нас был командир — Ауредий всё ещё оставался командующим, но он не пользовался никаким авторитетом, и его никто не слушал. На первом же привале удалось подсчитать количество людей. Оказалось, что от армии осталось всего около пяти тысяч человек. Так мы и шли под дождём. Этот дождь, по сути, спас нас, размыв дороги. Сегодня утром дождь прекратился.

— Пошли, — пригласил меня Герхардт. — Кажется, Ауредий наконец очнулся от меланхолии и созывает военный совет. — Полковник пристально посмотрел на меня. Несколько секунд мы мерились взглядами.

— Пошли, — наконец кивнул я. — Но мне надо кое-что захватить.

В палатке я надел орден Чести и Золотую Гривну. Не желая сразу привлекать внимание, я надел плащ и запахнул его так, чтобы ордена никто не увидел. После дождя никого не удивит, если я приду в плаще. А генеральский жезл я заткнул за пояс. Осмотрев себя и убедившись, что ни орденов, ни жезла не видно, я вышел из палатки.

— Я готов, господин полковник.

Герхардт в один миг уловил мою интонацию и под ошарашенными взглядами солдат поклонился мне. Что ж, им недолго осталось удивляться. Только вот примут ли они меня? Согласятся ли выполнять приказы подростка? Полный сомнений, я вошёл в шатёр к Ауредию. Здесь уже собрался весь штаб, все офицеры уцелевших полков. Были здесь и полковники рогнарской армии. Герхардт уселся на свободное место за столом, я остался стоять у входа. Кажется, ждали только Герхардта.

Ауредий обвёл нас всех тусклым взглядом:

— Господа, я собрал вас, чтобы сообщить: я принял решение капитулировать, поскольку не вижу другой возможности спастись. Я приказываю…

— Ах, приказываешь? — зловеще спросил один из китежских офицеров. — Хватит! — Он встал и оглядел всех. — Не знаю, как вы, но я капитулировать не собираюсь!

— Полковник, — гневно закричал Ауредий. — Это приказ!

Полковник перегнулся через стол и в упор посмотрел на Ауредия.

— Да? — зловеще спокойно спросил он.

— Хватайте его! — в ужасе закричал командующий.

Несколько человек из его штаба дёрнулись было выполнить приказ, но, наткнувшись на ледяные взгляды остальных, не рискнули. Нет, союзников в палатке находилось меньше, чем рогнарцев, но у рогнарцев оставался лишь небольшой отряд в двести человек, а у союзников сколько? Эти подсчёты вмиг охладили горячие головы.

— Господа! Кто за то, чтобы отстранить Ауредия от командования? — повернулся к нам китежский полковник.

— Вы не можете меня отстранить! — завопил Ауредий. — Меня назначил король! Это мятеж! Вас всех повесят!

— Господа? — Полковник продолжал смотреть на своих коллег.

— Это действительно незаконно, — неуверенно отозвался Зетий.

— А вы что скажете, господин Герхардт?

— Даже не знаю, Святополк. Но Ауредий действительно больше не может командовать. Однако кто будет вместо него? Мы все равны.

— Это мы решим после!

— Нет, Святополк, так не пойдёт, — остановил его офицер из Амстера. — Нас ведь действительно могут повесить за мятеж. Тут надо всё обдумать.

Обдумать? Где они время решили взять? Я не выдержал, подошёл к столу и со всей силы грохнул жезлом по нему. Жезл оказался крепким. От него не отлетел ни один камешек.