Ключевые 7 радикалов. Человек 2.0: как понять, принять, наладить взаимодействие

Поэтому я и стараюсь описать данный радикал (как и все остальные), как «чистую линию», без посторонних примесей. Ведь тогда и находить его в составе природных смесей будет проще, согласитесь?

Внутренние условия гипертимного радикала. В основе гипертимного радикала лежит сильная, подвижная нервная система, с некоторым преобладанием возбуждения^[70]

.

Гипертим исполнен сил, энергии, но… не сконцентрирован ни на чём определённом, не имеет устойчивой цели, единственного направления, в котором он расходовал бы свои мощные энергозапасы (вот как сказывается отсутствие вязкости, малоподвижности нервных процессов!).

В результате он «распыляется» на множество мелких (в аспекте их социального значения, время– и энергоёмкости) занятий.

Живя по принципу «Эх-ма, горе – не беда!», гипертимы создают вокруг себя жизнеутверждающую, жизнерадостную психологическую атмосферу.

«Степана Аркадьевича не только любили все знавшие его за его добрый, весёлый нрав…, но в нём, в его красивой, светлой наружности, блестящих глазах, чёрных бровях, белизне и румянце лица, было что-то, физически действовавшее дружелюбно и весело на людей, встречавшихся с ним. «Ага! Стива! Облонский! Вот и он!» – почти всегда с радостною улыбкой говорили, встречаясь с ним. Если и случалось иногда, что после разговора с ним оказывалось, что ничего особенно радостного не случилось, – на другой день, на третий опять точно так же все радовались при встрече с ним». <…>

«Когда Лёвин вошёл с Облонским в гостиницу, он не мог не заметить некоторой особенности выражения, как бы сдержанного сияния, на лице и во всей фигуре Степана Аркадьевича… Облонский снял пальто… Кланяясь направо и налево нашедшимся и тут, как везде, радостно встречавшим его знакомым, он подошёл к буфету, закусил водку рыбкой и что-то такое сказал раскрашенной, в ленточках, кружевах и завитушках француженке, сидевшей за конторкой, что даже эта француженка искренно засмеялась»^[71].

Сила и подвижность нервной системы обеспечивают гипертиму истинную уверенность в себе – без позёрства, без чувства превосходства (которое, как известно, является обратной стороной переживания собственной неполноценности), без агрессии (ближайшей родственницы тревожности). Гипертим просто ощущает себя в тонусе, всегда готовым к действию – и всё. Он не боится жить. Он не страшится любых барьеров – возрастных, сословных, имущественных, профессиональных, гендерных. Барьеры выставляют те, кто исполнены тревоги, кто, прежде чем вступить в какие-либо отношения, стараются обезопасить себя от случайностей. Барьер обеспечивает т. н. «контролируемую доступность»: если человек тщательно изучен и не вызывает опасений, значит, его можно пропустить внутрь своей территории. Подозрительного вида незнакомец пусть ожидает снаружи – вряд ли вообще его пригласят в дом. Так понимают жизнь и, соответственно, ведут себя эпилептоиды (имеющие всегда при себе «связку ключей» от многочисленных «дверей» и «замков», стерегущих вход в их личное пространство), тревожные (предпочитающие вовсе не выглядывать из собственной «раковины» – дескать, «никого нет дома»), истероиды, с замиранием прислушивающиеся к словам незнакомца: «Что он говорит обо мне? Хвалит или нет?». Гипертимы же легко преодолевают барьеры и быстро, без оглядки, вторгаются даже в строго охраняемое пространство. Во-первых, этому способствует их нечувствительность к угрозам и агрессивному напряжению, исходящему от «хозяев территории». Сильные, энергетически заряженные, подвижные гипертимы просто не замечают ничего подобного. Во-вторых, они – улыбчивые, лёгкие в общении, нетребовательные – сами не несут в себе агрессии и видимой опасности, что подкупает даже видавших виды эпилептоидов.