Князья Империи

Совет состоял из десяти высших сановников Империи и был главным законодательным органом государства. Министры, входящие в него, практически все были главами или наследниками самых влиятельных и древних княжеских домов. Лишь единицам из так называемых «новых» людей, таких к примеру, как первый министр Янг, удавалось стать его членами. Все эти десять министров, прежде всего, отстаивали интересы своих партий, мало задумываясь о государстве. Коалиции, которые возникали в Совете, были рассчитаны на удержание власти.

Большинство из министров Совета Десяти считало Вана законным наследником, уже давно пытаясь влиять на него. Вот поэтому в словах Птолемея Янга о том, что нарушение традиции престолонаследия может спровоцировать серьёзные последствия, была суровая правда. Первый министр с ужасом для себя осознал, что лежащий перед ним император Шу, настроен в этом вопросе очень решительно.

— Мой господин, — продолжил Птолемей, стараясь подобрать нужные слова, — я умоляю вас осознать всю опасность подобного решения. Неверный шаг, сделанный под действием эмоций, может привести к гибели всего государства… Династия и так переживает не лучшие времена, престиж её падает. Если дать очередной повод нашим врагам, династия Ма может прекратить своё существование…

— Я лучше кого-либо в этой Галактике знаю, что будет правильней для моего рода! — грозно воскликнул император, несмотря на предсмертную лихорадку.

Птолемей в страхе рухнул на пол и склонил голову. Он прекрасно понимал, что его жизнь сейчас висит на волоске. За подобные дерзкие речи, император даже сейчас мог легко приказать умертвить своего первого министра. Однако тот, отдышавшись и успокоившись, не стал наказывать Птолемея, лишь снова тихо продолжал:

— Я вознёс тебя на вершину власти, и только благодаря мне, ты из простого князя превратился во второе лицо в Империи. Если в тебе ещё осталась благодарность и верность, сделай так, как я прошу!

С этими словами император Шу Ма-гон испустил свой последний вздох. Перед первым министром встала страшная дилемма: либо признать маленького Ду — наследником, и тем самым развязать вероятную гражданскую войну, либо скрыть последнее завещание императора и, подделав его, объявить новым государем — старшего сына Вана. Птолемей стоял у одра усопшего монарха, держа в руке планшет с завещанием. Своим острым аналитическим умом он с быстротой молнии оценивал все возможные варианты развития событий. Через минуту он принял для себя окончательное решение.

Выйдя из спальни императора, он быстрым шагом направился в Большой Зал дворца, где в ожидании вестей собрались представители все самых знатных домов Империи, которые находились сейчас в столице. Присутствовали здесь и почти все императрицы со своими многочисленными детьми. Князья и сановники повернулись к вошедшему, и в гробовой тишине прозвучали слова первого министра:

— Император Шу Ма-гон покинул наш мир, плачьте люди!

Стон и вопли раздались в зале, у большинства собравшихся скорей театральные, чем искренние.

— Своей последней волей и волей богов наш усопший император и господин, — торжественно продолжал министр Янг, держа в руках планшет, — повелевает всех склониться и приветствовать нового императора… Императора — Ду!

Слезы высохли даже у самых безутешно рыдающих. Все изумлённо повернулись в сторону маленького наследника, не решаясь встать перед ним на колени. Мальчик и его мать, сами не ожидавшие такого исхода, стояли как две бледные восковые фигуры. Придворные смотрели, то на Ду, то на старшего сына императора — Вана, то переводили взгляд на первого министра, не совсем понимая, что же им делать.

— Вы не слышали меня?! — грозно крикнул Птолемей, поднимая вверх планшет и демонстрируя завещание. — Приветствуйте нашего нового императора и господина — Ду Ма-гона!

Он первым встал на одно колено и склонил голову в почтении перед изумлённым мальчиком. Один за другим, сановники робко начали опускаться на колени вслед за Птолемеем Янгом, и вот уже весь зал стоял на коленях. Раздались первые робкие крики приветствия и восхваления нового правителя…

Завещание стало шоком для большинства, как знатных семей, так и простых людей. Но в отличие от простого населения, которое, как правило, покорно принимало любое решение, исходящее из императорского дворца, аристократические семьи восприняли объявление завещания неоднозначно. Прежде всего, князья и сановники стали консультироваться с правоведами о законности последней воли императора Шу. И когда они поняли, что данное решение незаконно, или скорей, не совсем законно, то многие представители княжеских семей открыто высказали своё неприятие новой власти. Мятежа пока ещё не случилось, так как все ожидали решения, которое примет Совет Десяти.