Когда взорвется газ?

– Речь идет о совершенно новом проекте, господин Краус, о котором еще никто не знает, – начал Мамед Мустафаевич. Переводчица только начала еще не успел закончить фразу, как «русский селянин» улыбнулся.

– «Южный поток», не так ли? – спросил он.

Гайсанов удивленно кивнул. Простота Крауса была явно преувеличенной.

– Мы хотим сделать вам заказ на проектирование и строительство магистрали. Это достаточно сложный проект...

Гюнтер Краус улыбнулся и продолжил за него:

– Четыре тысячи труб, сорок газоизмерительных станций, насосы, задвижки, измерительное оборудование... И компьютерная программа перекачки. Я ничего не упустил?

У Гайсанова отвисла челюсть. Вот тебе и уборщик хлопка! Видно, он нарочно вырядился, как клоун, чтобы притупить бдительность партнеров!

– Н-нет, все правильно, но откуда вы...

– Цена проекта такого масштаба вам известна, – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Краус. – Шесть миллиардов евро.

Гайсанов окончательно почувствовал себя лохом. Такую сумму он никогда не произносил вслух. И конечно, она явно неподъемная для Украины!

– Боюсь, что это нереальная стоимость, – с трудом выговорил он и распустил свой знаменитый галстук. – Возможно ли ее несколько снизить?

Гюнтер Краус надолго задумался, но в конце концов взмахнул сухой ручкой:

– Вам повезло! Недавно мы разработали один проект, но он оказался невостребованным. Мы можем переработать его под ваши параметры, это будет стоить относительно недорого. Пожалуй, я могу сделать вам некоторую скидку...

– Вот и отлично! – облегченно улыбнулся Мамед.

* * *

«Стрелка» предполагалась дружеской, и хотя Хан не понимал, почему партнер не приехал к нему в офис или не пригласил к себе, но значения этому не придал. Мало ли какие обстоятельства заставляют Кучерявого маскироваться и встречаться за городом...

Без пяти два длинный черный БМВ «семерка» Ханыкова с черным джипом сопровождения съехали с шоссе и, подскакивая на колдобинах, въехали в лес по дороге, ведущей к бывшему песчаному карьеру, который теперь превратился в холодное и глубокое озеро. Летом здесь было много отдыхающих, любители природы разбивали палатки и жили по несколько дней, оставляя после себя черные пятна кострищ, горы пустых бутылок и всевозможного мусора. Но сейчас песчаный берег был пустынным, пронизывающий ветерок морщил темно-серую поверхность озера, и Хан не стал выходить, оставшись в уютном тепле автомобиля.

Ровно в два прибыл Кучерявый на столь же длинном черном «мерине», сопровождаемом черным джипом охраны.

Основные машины съехались вплотную, джипы, как и положено, остановились чуть поодаль. Хлопнули дверцы. Хан, улыбаясь, вылез наружу, застегнул куртку под горло и двинулся навстречу Кучерявому. Мягкий песок хрустел под ногами, пахло водой, свежестью, лесом. Трое охранников тоже выскочили из джипа, чтобы поздороваться с братвой Кучерявого, но его пацаны не выходили из машины. И это было странно. Как и то, что Федька имел вид хмурый, чтобы не сказать угрожающий, а в руке он держал прозрачный файл с какими-то документами. В сердце Хана закрались нехорошие подозрения, и он даже замедлил шаг, чтобы не отходить далеко от своих. Поэтому сошлись они на середине.

– Здорово, Федя! Пойдем ко мне в тачку, вискарем согреемся, – Хан протянул руку, но Кучерявый вместо того, чтобы обменяться рукопожатиями, вложил в нее свой файл.

– Спасибо, Хан, мне такой дорогой вискарь в горло не полезет!

– О чем базар, братан? – Хан повертел прозрачную папку. – Что это?

– О том, что мне впадлу пить вискарь за сорок лимонов зелени! А тебе не в падлу вместо законной доли меня бухлом угощать?! Почитай бумаги, Али!

От нелюбимого обращения Ханыкова передернуло. Но в следующую секунду произошло то, от чего его передернуло еще больше. Дверцы второго джипа распахнулись, и оттуда посыпались бойцы Кучерявого. Их было человек семь, двое держали автоматы. Такого оборота Хан не ожидал. У него было вдвое меньше людей и, может быть, два-три пистолета. В свежий запах холодного лесного воздуха вплелся отчетливый запах смерти. Через несколько минут их еще теплые тела могут оказаться в ледяной воде искусственного озера. Перед лицом реальной смерти окутывавшая Ханыкова оболочка цивилизованности лопнула и из-под нее вылезла натура бесстрашного, жестокого и безжалостного степняка.

– Ты что задумал, Федя?! – Глаза Альберта налились кровью, оскаленный рот обнажил ряд острых, желтоватых зубов. – Ты кому подлянку строишь? Или думаешь, я тебе глотку перегрызть не успею?! Успею, братан, еще как успею!

Он бросил файл на землю, придвинулся вплотную и мертвой хваткой вцепился в руку Кучерявого.

Федор дрогнул. Внешне он этого не выказал, но зрачки метнулись, веки нервно моргнули.

– Новые банки нашел? – зловеще прошипел он. – Бабло девать некуда? А про мою долю забыл начисто?

– Подожди, брателла, ты что? Крысу во мне увидел?! Ты свою долю полностью получаешь! Возьми спецов, проверь объемы прокачек, посмотри, на какую сумму мы его продаем! А ты уже валить меня собрался?!