Колея к ржавому солнцу

Он подошел, потрогал холодные камни – один, другой. Кирпичи были вмонтированы намертво. Тим посмотрел на испачканные сажей и кирпичной пылью пальцы и подумал, что, пожалуй, хватит цепляться к рисункам на стенах (не факт еще, что его нарисовал Макс) и словам, произнесенным в предсмертном бреду. Нет тут ни тайника, ни денег. Пора выбираться отсюда.

Больше не разглядывая последнее пристанище брата, Тим развернулся, отогнул криво висящий полиэтилен и вышел.

* * *

Не снимая, чтобы не продуло, испачканную куртку, Тим прямо на себе попытался отряхнуть ее ладонями, и тем же путем, что и зашел во двор дома, выбрался на улицу.

На улице все было по-прежнему: малолюдно, ветрено, солнечно и музейно. Но – кажется, так назывался старый фильм? – улица полна неожиданностей. Перед мальчиком вырос Повешенный и ухватил за руку. Произнес хриплым голосом удавленного человека:

– Привет, Тим.

Драгдилер был одет в полупальто из черного сукна, покроем и цветом напоминающее бушлат военного моряка. Частая цепочка металлических пуговиц, от которых отражались ложные солнца сегодняшнего яркого дня. Черные мешковатые брюки со множеством карманов. Только вместо бескозырки на скошенной к плечу голове – капюшон надетой под полупальто кенгурухи. «Как же так?» – подумал Тим с тоской. Почему наркоторговец не прошел мимо? Почему у Повешенного иммунитет против волшебства Тима? Или он, повзрослев со смертью брата, вдруг потерял свои способности? Но ведь бездомные его не заметили.

– А я ждал тебя, когда ты выйдешь обратно, – сказал Повешенный. – Увидел, как ты шел по тропинке. Думал, тебе отлить захотелось, а тебя все нет и нет. Полпачки скурил, пока ждал… Что там делал, а?

Тим посмотрел в глаза наркоторговцу и со смущением ответил:

– Прижало по-крупному.

– А-а… Ну, бывает, конечно, – кивнул Повешенный. Его голова мотнулась из стороны в сторону, и Тиму показалось, что она сейчас отвалится. Он бы точно не возражал. – Я один раз несколько часов не мог с горшка встать. Думал, весь на дерьмо изойду. А всего-то выпил на заправке кофе да кусок торта забулдыжного съел…

Тим вежливо улыбнулся, стараясь не обращать внимания, что Повешенный продолжает держать его за руку. Может, тому просто нравится поддерживать тактильный контакт с собеседником.

– Не поверишь, вчера полночи кубатурил над тем, что у нас с тобой… – сам себя перебил вдруг Повешенный.

Я тоже, подумал Тим, но не успел об этом сказать.

– Думаю, не сможешь ты найти такие деньги за неделю, верно?

Хочет дать ему новый срок? Быть того не может. Или…

– Даже кредит за это время твоей бабке не успеют одобрить.

Кредита не будет, подумал Тим. Что бы и как там ни вышло. Не будет – и точка.

– Прав ведь я?

Мальчик кивнул. Повешенный повторил свое неприятное движение головой.

– Конечно. Но деньги отдать надо. Так чего время терять? Я подумал… Есть одна… Ну, работенка, что ли, на примете. Или вроде того.

«Работа… Есть работа».

– Вроде того? – осторожно спросил Тим.

Он уже не ждал ничего хорошего от слов, которые услышит сейчас. Но он даже не мог и предположить, в чем заключается «работенка».

– Есть у меня пара человек знакомых. Мажорчики, время от времени берут у меня. Ломка – не тетка, – усмехнулся Повешенный. – Взрослые мужики, солидные. Одна у них только… страстишка – мальчишек любят… Предпочитают помладше, но и ты, думаю, сойдешь. Да еще свежачок…

Задохнувшись, Тим стоял с распахнутыми, слезящимися от ветра глазами и смотрел на Повешенного. Тот серьезно? Услышав про «свежачок», Тим почувствовал, как его рот наполняется противной слюной. Мальчика затошнило.

Тим потянул руку, пытаясь освободиться. Краем глаза заметил, как мимо прошел, разговаривая по телефону, молодой парень. Не захотел вмешиваться? Или не заметил их? Осклабившись, Повешенный ухватил его за предплечье второй рукой.

– Что дергаешься? Как собираешься долг отдавать?

– Точно не так! – вырываясь, крикнул Тим.

– А почему? Может, еще и понравится, – мерзко усмехнулся дилер, продолжая держать руку Тима.

– Отпусти! – Тим ударил наклонившегося Повешенного в грудь.

Его несильный удар заставил наркоторговца отступить на шаг, но при этом Повешенный не разжал рук, сцапавших Тима в злой капкан. Капюшон сполз с головы дилера, открывая бритый угловатый череп ящерицы. Хищник мезозойской эры глянул в лицо Тиму. В глазах наркоторговца полыхнула острая, будто заточка, злоба.

– Да блядь… – сказал он, будто бы удивившись.

Тим брыкнулся, попытался ударить державшего еще раз, терять ему уже было нечего. Повешенный успел перехватить его руку. На мгновение они застыли в таком положении с занятыми руками, без возможности маневра. Изловчившись, Тим пнул Повешенного под колено. Тот поморщился и, подтащив мальчика к себе, зашипел, будто плеснул ему в лицо кипятком:

– Ну, сука!..