Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

Ничего. Дверь в покои Эгвейн – с золотой инкрустацией в виде Авендесоры – была закрыта, коридор пуст. Гавин со вздохом помотал головой и прислонился к стене, чтобы обуться. Жаль, что Эгвейн не позволила Чубейну хотя бы поставить гвардейцев у ее двери. Оставлять ее без присмотра – все равно что…

В тени что-то шевельнулось. Совсем рядом с дверью Эгвейн. Гавин замер. Темная ниша была совсем небольшой, каких-то несколько дюймов в ширину, но, глядя на эту черноту, Гавин не мог сосредоточиться, и его взгляд соскальзывал с нее, как соскальзывает с горячей репы кусочек сливочного масла.

Похоже… похоже, тьма была шире, чем казалось поначалу. Почему он не может сосредоточить на ней внимание?

Молниеносное движение, и в воздухе что-то мелькнуло. Гавин бросился в сторону. В камень ударила сталь. Оставшись в одном сапоге, Гавин отшвырнул второй и выхватил меч. Нож, пущенный ему в сердце, скользнул прочь по плиткам пола.

Гавин настороженно выглянул из-за угла. Кто-то удалялся по коридору – кто-то весь в черном, с капюшоном на голове.

С обнаженным мечом Гавин пустился вдогонку, размахивая руками и неловко отталкиваясь от пола босой ногой. Душегуб оказался чрезвычайно быстр. Гавин взревел: «Тревога!» – и его голос раскатился по тихим коридорам Башни, – а затем бросился влево: лиходею тоже пришлось бы свернуть, и теперь он находился справа.

Ворвавшись в следующий коридор, Гавин бросился наперерез убийце, выскочил из-за угла и…

Никого. Может, злоумышленник вернулся на прежнее место? Ругаясь на бегу, Гавин бросился в другой конец самого первого коридора. Там было пусто. Неужто злоумышленник прячется в проеме двери? Вряд ли. Куда ни глянь, всюду тупик, а если ждать подмоги…

«Нет, – подумал Гавин. – Тьма. Высматривай тьму». Слева, у дверной коробки, было очень темно. Маловато места, чтобы там кто-то спрятался. Но, глядя на эту черноту, Гавин ощутил уже знакомое головокружение.

Из тьмы выскочил человек и взмахнул мечом, целя Гавину в голову, и тот отбил удар в сторону выпадом «Рубить тростник». Убийца был низкорослым, и Гавин, по идее, имел из-за этого значительное преимущество, но противник двигался с непостижимой быстротой – так, что его было не рассмотреть, – и беспрестанно наносил удары, используя неизвестные юноше приемы фехтования.

Вынужденный действовать так, словно его окружили, Гавин ушел в защитную стойку под названием «Вихрь». Ему едва удавалось парировать выпады атакующего. Вдалеке послышались голоса – гвардейцы откликнулись на зов Гавина, – и он крикнул снова.

В натиске убийцы чувствовалось некоторое разочарование: он планировал справиться с Гавином куда быстрее. Что ж, Гавин ожидал того же (только наоборот), но никак не мог сосредоточить взгляд на противнике, и его удары – когда Гавин мог нанести их – приходились в воздух, хотя должны были поразить существо из плоти и крови.

Гавин сдвинулся вбок и вскинул меч, собираясь провести связку «Вепрь несется с горы», но убийца, воспользовавшись брешью в обороне, метнул еще один нож, и юноша едва успел увернуться.

Нож звякнул о стену, и противник пустился в бегство. Гавин бросился следом, но не сумел нагнать злодея. Вскоре тот метнулся влево – туда, где коридор разделялся на множество ответвлений.

«Вот это прыть, – подумал Гавин. Тяжело дыша, он остановился и уперся руками в колени. – Неестественная быстрота».

Секундой позже подоспели двое гвардейцев Чубейна с мечами наголо.

– Убийца. Подслушивал у двери Эгвейн. Вон туда убежал, – махнул рукой Гавин.

Один устремился в указанном направлении, а другой отправился поднимать общую тревогу.

«О Свет! – подумал Гавин. – Что, если он не подслушивал? Что, если я перехватил его на выходе из спальни?»

Усталость как рукой сняло. Гавин бросился к двери Эгвейн. Не убирая меч в ножны, подергал ручку. Не заперто!

– Эгвейн! – крикнул он, распахнул дверь и ворвался в комнату.

Его ослепила яркая вспышка. Грянул гром, и Гавин оказался завернут во что-то невероятно прочное. Невидимые канаты подняли его в воздух, меч выпал из рук, а рот заткнула какая-то непостижимая сила.

Он обнаружил, что беспомощно висит под потолком, и задергался, пытаясь высвободиться. В этот момент из спальни вышла сама Амерлин, в малиновом платье с золотой оторочкой. Как видно, она не спала.

И у нее было не самое довольное лицо.

* * *

Мэт сидел в гостинице, у самого камина, и досадовал про себя, что огонь разожгли слишком уж сильно. Жар пробирал сквозь поношенную куртку, белую рубаху и толстые штаны, какие обычно носят работники. У сапог были хорошие подошвы, но стертые бока. Шляпу он надевать не стал, а нижнюю половину лица прикрывал шарф.

Медальон еще оставался у Илэйн. Без него Мэт чувствовал себя совершенно голым. Возле стула, сработанного из горного дуба, лежал короткий меч, но больше напоказ. Рядом стоял невинного вида дорожный посох; если что, Мэт предпочтет пустить в ход его или спрятанные под курткой ножи. Но меч бросался в глаза, и головорезы, что слоняются по улицам Малого Кэймлина, дважды подумают, прежде чем лезть в драку.

– Понимаю, почему ты им интересуешься, – сказал Чет.