Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

Такие, как Чет, найдутся почти в каждом трактире – достаточно старые, чтобы повидать, как люди вроде Мэта рождаются, живут и умирают, и охотно рассказывающие обо всех этих годах, если проставишься кружкой-другой. А иной раз и проставляться не обязательно.

На вытянутом лице Чета серебрилась щетина. Шляпу он носил набекрень. Куртка – заплата на заплате – когда-то была черной, а красно-белая нашивка на кармане выцвела до полной неузнаваемости, но вроде бы что-то военное. Да и глубокий розовый шрам, что рассекал щеку и уходил под воротник, вряд ли остался от пьяной драки.

– Ну да, – продолжил Чет, – многие спрашивают про командира этого Отряда. Что ж, в благодарность за кружку эля позволь дать тебе совет. Судя по виду, ты соображаешь, каким концом меча в людей тычут, но к этому парню не лезь. Не дури. Он – принц воронов, лорд удачи. Он играл на свое будущее с само́й костлявой, уж поверь. И в каждой схватке одержал победу.

Мэт молча откинулся на спинку стула. Это был уже четвертый трактир за вечер, и в трех из них он выслушивал сплетни насчет Мэтрима Коутона. Правды в этих россказнях – кот наплакал! Кровь и треклятый пепел!

Ну да, о других тоже ходят слухи. В основном о Ранде, и от каждого такого рассказа перед глазами кружатся разноцветные пятна. Тир пал, его захватили шончан. Нет, иллианцы. Нет-нет, Ранд победил их всех и прямо сейчас сражается в Последней битве. Нет! Он является женщинам во снах, чтобы заделать им ребенка. Нет, так поступает Темный. Да нет же, Темный – это Мэтрим Коутон!

Проклятые байки. Предполагалось, что Мэта оставят в покое. Какие-то из историй определенно исходили от солдат Отряда – например, рассказ о городе, полном оживших мертвецов, – но люди по большей части утверждали, что это дядя рассказал. Или племянник. Или двоюродный брат.

Мэт бросил Чету медную монетку. Тот вежливо коснулся шляпы и ушел за следующей кружкой. Что касается Мэта, сегодня он выпивал без особой охоты, подозревая, что в стремительном распространении слухов играют свою роль те картинки с его физиономией. В предыдущем трактире собеседник даже предъявил ему помятый, со следами сгибов, экземпляр подобного рисунка. Хотя… Пока что Мэта никто не узнал.

В камине потрескивали дрова. Малый Кэймлин разрастался, и предприимчивые горожане сообразили, что, предлагая заезжему люду кров и выпивку, можно неплохо подзаработать. Поэтому лачуги начали превращаться в таверны, а трактиры – в полноценные гостиницы.

Древесина пользовалась растущим спросом, и многие из наемничьих отрядов занялись рубкой леса. Одни работали по-честному, выплачивая королеве пошлину за выделенные под лесозаготовки участки. Другие действовали в обход закона. За что кое-кого уже успели и повесить. Кто бы мог подумать… Повесили? За незаконную рубку леса? И что дальше? Будут вешать за кражу дорожной грязи?

Малый Кэймлин изменился самым кардинальным образом. Здесь появились дороги, а здания становились все больше и выше. Еще несколько лет, и этот район превратится в отдельный город! Придется и его обносить еще одной стеной.

В зале пахло грязью и подмышками, но не сильнее, чем в других трактирах. Пролитое мигом вытирали, и девушки-служанки от работы не отлынивали. Одна, к примеру, наполняя кружку Мэта, молча улыбнулась и даже чуть приподняла юбку, продемонстрировав лодыжку. Мэт постарался запомнить лицо этой девушки. Сойдет для Талманеса.

Он отвернул край шарфа, чтобы можно было выпить. С этим шарфом на лице он чувствовал себя круглым идиотом, но для плаща с капюшоном было слишком жарко, а сбритая ныне борода доставляла ему немало мучений. К тому же, несмотря на шарф, Мэт не особо выделялся из толпы, ибо в Малом Кэймлине хватало крепких парней, предпочитавших скрывать лицо. Наличие шарфа Мэт объяснял желанием спрятать некрасивый шрам, но некоторые предполагали, что за его голову назначена награда. К несчастью, обе версии соответствовали истине.

Какое-то время он рассматривал танцующее в камине пламя. Слова Чета оставили неприятную пустоту в животе: чем громче репутация, тем выше вероятность, что ее обладателя вызовут на поединок. Человек, убивший принца воронов, обретет немалую известность. Откуда вообще всплыло это прозвище? Кровь и проклятый пепел!

К камину подошел еще один человек. Долговязый и костлявый, Ноэл походил на огородное пугало, стряхнувшее пыль и пожелавшее сходить в город. Несмотря на седую шевелюру и морщинистое лицо, ловкостью он не уступал мужчинам вдвое моложе себя. Во всяком случае, когда в руках у него было оружие. В другое время он казался неуклюжим, как мул в трапезном зале.

– Ты человек примечательный, – сказал Ноэл, протянув руки к огню. – Когда ты набрел на меня в Эбу Дар, я и подумать не мог, что окажусь в такой прославленной компании. Еще несколько месяцев, и ты станешь знаменитее Джейина Далекоходившего.

Мэт еще сильнее вжался в спинку стула.

– Принято считать, что, когда тебя знают в любом трактире каждого города, это просто замечательно, – вполголоса продолжил Ноэл. – Но на самом деле это всего лишь головная боль, и чтоб мне сгореть, если я не прав.