Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

У заднего ряда импровизированного зрительного зала появилась одна из женщин-гвардейцев, Кайла Бент. Она приветствовала Бергитте, отсалютовав по-военному.

– Ну? – спросила Бергитте, подойдя к подчиненной.

– Докладывать не о чем, – сказала Кайла. – Все в порядке. – Долговязая огненно-рыжая женщина быстро привыкла к штанам и к гвардейскому мундиру. – Насколько это возможно, когда тебя мучают сценкой «Гибель принцессы Валишен».

– Хватит жаловаться, – велела Бергитте и поморщилась, когда дива – так называли ее другие актеры, – затянула особо пронзительную арию – так они называли песню. К чему все эти новые названия? – Сейчас ты могла бы патрулировать улицы под дождем.

– Могла бы? – с жаром переспросила Кайла. – Что ж вы сразу-то не сказали? Может, меня хоть молнией прибьет. Всяко предпочтительней, чем смотреть этот бред.

– Возвращайся к обходу, – хмыкнула Бергитте.

Кайла отсалютовала и ушла, а Бергитте снова прислонилась к колонне и обвела глазами зрительный зал. Наверное, стоило захватить с собой воск, чтобы было чем заткнуть уши. Она взглянула на Илэйн. Королева преспокойно следила за происходящим на сцене. Временами Бергитте чувствовала себя нянькой, а не телохранительницей. Как прикажете защищать женщину, которая иной раз буквально напрашивается, чтобы ее убили?

И все же Илэйн чрезвычайно одаренная. К примеру, сегодня она каким-то образом уговорила самых своих отъявленных соперниц прийти на представление. В восточном ряду сидела Эллориен; в последний раз она покинула дворец при столь нелицеприятных обстоятельствах, что Бергитте не ожидала ее возвращения. Разве что в цепях. И тем не менее – вот она, и ее присутствие давало понять, что политические маневры Илэйн, просчитывающей их на дюжину шагов дальше, чем могла бы предположить Бергитте, оказались в высшей степени искусными.

Она покачала головой. Как-никак Илэйн – королева. Гибкость и все такое. Хороший вариант для Андора. При условии, что Бергитте убережет эту златовласую головку от расставания с плечами.

После продолжительной пытки пением к ней вновь подошла Кайла. Удивленная ее быстрой походкой, Бергитте выпрямилась и негромко спросила:

– Что такое?

– У вас был скучающий вид, – шепнула Кайла, – вот я и решила поделиться новостями. Происшествие у Сливовых ворот. – (То был юго-восточный вход на территорию дворца.) – Кто-то хотел пробраться внутрь.

– Очередной попрошайка в поисках объедков? Или шпион какого-то лордика, в надежде что-нибудь подслушать?

– Не знаю, – ответила Кайла. – Узнала об этом из третьих рук, от Кейлисона, когда встретила его во время обхода. Он сказал, что у ворот задержали нарушителя.

Бергитте скосила взгляд на сцену. Похоже, дива готовилась к очередному соло.

– Останешься за старшую. Займи этот пост и принимай донесения, а я пойду разомну ноги и узнаю, что там за происшествие.

– А на обратном пути захватите мне воска для ушей. Если не трудно.

Бергитте усмехнулась и вышла из «театра» в красно-белый дворцовый коридор. Хотя во дворце хватало вооруженных луками гвардейцев – и мужчин, и женщин, – сама Бергитте была при мече, поскольку покушение на убийство, вероятнее всего, закончится рукопашной схваткой.

Бергитте торопливо шагала по коридору, поглядывая в окна, за которыми небо истекало мелким, но усиливающимся дождем. Невероятно унылая погода. Гайдалу такая понравилась бы. Он обожал дождь. При случае Бергитте шутила, что морось ему к лицу: меньше вероятность напугать какого-нибудь малыша. О Свет, как же она скучала по этому мужчине.

Кратчайший путь к Сливовым воротам лежал через помещения для слуг. Во многих дворцах это оказалось бы в непримечательном крыле, предназначенном для незначительных людей. Но это здание строили огиры, имевшие собственное представление о подобных вещах, и мраморная отделка с красно-белой плиточной мозаикой отличалась здесь таким же великолепием, как и во всем остальном дворце.

В комнатах, тесноватых по королевским стандартам, тем не менее хватало места для целой семьи. Обычно Бергитте предпочитала трапезничать в большой столовой, открытой для всех слуг. В большом зале, словно бросая вызов тоскливой погоде, потрескивали четыре отдельных камина, а свободные от работы слуги и незанятые службой гвардейцы пересмеивались и вели дружеские беседы. Говорят, о монархе можно судить по отношению к слугам. Если так, дворец был спроектирован таким образом, чтобы поощрять все лучшее в королевах Андора.

Бергитте, стараясь не обращать внимания на соблазнительные ароматы еды, вышла наружу и оказалась под зябким летним дождем. Холод не был пронизывающим. Неприятный, и не более того. Накинув капюшон плаща, Бергитте зашагала по блестящей от воды мостовой к Сливовым воротам. Караулка светилась оранжевым сиянием. Гвардейцы в промокших плащах несли караул, крепко сжимая свои алебарды.