Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

Фэйли не ответила. День клонился к вечеру, и лагерь мягко освещало далекое солнце, укутанное в сотканный из туч саван. Уже скоро, озарив прощальной вспышкой горизонт, светило отправится на боковую. Через два дня Перрин отправится на суд. Фэйли понимала, что задержка необходима: Аша’манам требовалось время на решение необычного затруднения с созданием переходных врат.

Их армия росла, и люди по-прежнему прибывали, но, судя по донесениям разведчиков, войско белоплащников тоже увеличивалось – не так быстро, но все же… В подобные времена армия символизирует силу – или, самое меньшее, решает вопрос с пропитанием.

Близ военной стоянки Перрина пила родниковую влагу купа деревьев-корнеручниц – невероятно странных растений, чьи похожие на пальцы корни были погружены в воду. Их гладкие стволы походили на разогретое и вытянутое, а после застывшее стекло. В Салдэйе таких не растет. Казалось, сделай пару шагов в неверную сторону – и увязнешь в болоте.

– Что, ответа мне не будет? – спросила Берелейн. В последнее время она была сама не своя. – Мне тут подумалось… Может, отправить к белоплащникам дипломатического представителя? Как считаешь, Перрин позволит мне пообщаться с ними? Как знать, вдруг я сумею подать обращение от его имени?

Эту тему она поднимала далеко не впервые.

– Нет, – сказала Фэйли. – Берелейн, ты же знаешь, что он настроен на суд.

Первая поджала губы, но настаивать не стала, и все трое продолжили прогулку в сопровождении десятка Дев. В прошлом Фэйли осталась бы недовольна таким вниманием – в прошлом, но не теперь, когда побывала жертвой внезапного и стремительного пленения.

Вдалеке небольшая группа беженцев, покинувших лагерь, направлялась по пересеченной местности на юго-восток. Пока переходные врата еще действовали, тысяч десять человек ушли в сельскую местность Кайриэна. Всем было велено помалкивать – до поры до времени Перрин не хотел раскрывать своего местонахождения, – и женщины, конечно, будут держать язык за зубами, но мужчины непременно станут сплетничать: так уж они устроены.

О нынешних трудностях с переходными вратами знали немногие: Перрин объявил, что Аша’манам надо беречь силы на случай сражения с белоплащниками. По сути, так оно и было, но некоторые беженцы все равно надумали уйти – хотя бы пешком. Этим Фэйли выдала немного золота или какие-то драгоценности из запасов Севанны, а также пожелала всего наилучшего. Ее удивило, сколь многие решили вернуться по домам, которые остались на территориях, подконтрольных шончан.

Несмотря на это, войско Перрина росло изо дня в день. Фэйли со спутницами миновали крупный отряд упражнявшихся с мечами. Беженцев, решивших учиться владеть оружием, насчитывалось уже тысяч двадцать пять. Занятия проводились до самого вечера, и в сумерках Фэйли слышала отрывистые команды Тэма.

– Итак, – продолжала вслух размышлять Берелейн, – что же сделает Перрин? К чему этот суд? Твой муж, Фэйли, явно чего-то хочет от белоплащников. – Она обошла искривленную корнеручницу. Подобно многим другим, Первая усматривала в поступках Перрина то, чего там и в помине не было. Знай он, какие происки ему приписывают, не удержался бы от смеха.

«А она еще говорит, что понимает мужчин», – подумала Фэйли. Кем бы ни был Перрин, его не назовешь ни глупцом, ни простаком, которым он временами хотел казаться. Он умел думать, составлять планы и был осторожен. Но действовал он напрямую, отличался целеустремленностью и всегда отвечал за свои слова.

– Соглашусь с Берелейн, – заметила Аллиандре. – Надо попросту уйти и увести армию. Или атаковать белоплащников.

– Перрин терпеть не может, когда его подозревают в чем-то дурном, – покачала головой Фэйли. – Раз белоплащники настойчиво называют его убийцей, он постарается вернуть себе доброе имя. Да, он бывает упрям, бывает, поступает глупо. Но в этом есть нечто очень благородное.

Как бы это упрямство не привело его к гибели… С другой стороны, именно за благородство Фэйли и любила Перрина. Глупо требовать, чтобы у него изменился характер, и поэтому надо следить, чтобы его слабостями не пользовались другие.

Всякий раз, когда речь заходила о белоплащниках, в глазах Берелейн загорался странный огонек, и она – быть может, неосознанно – поглядывала в сторону их бивака. О Свет! Неужто Берелейн снова заговорит о дипломатической миссии? Она и без того озвучила десяток причин, по которым ей надо отправиться в лагерь Детей Света.

Фэйли заметила большую группу солдат: те, всем своим видом стараясь не вызывать подозрений, патрулировали лагерь вдоль его внешней границы, но в то же время и не отставали от Фэйли с ее охраной. Перрин хотел защитить жену самым наилучшим образом.

– Этот юный лорд капитан-командор… – как бы походя заметила Аллиандре. – По-моему, в той белой форме он выглядит просто сногсшибательно. Вот бы заглянуть под солнечные лучи у него на плаще. Такой красавчик!

– Что-что? – Берелейн зарделась. С чего бы?

– Я не раз слышала, что пасынок Моргейз – красивый мужчина, – продолжила Аллиандре, – но и подумать не могла, что он настолько… безупречен.