Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

– Подходящая участь для убийцы.

– Да, – согласилась Моргейз. – К несчастью, убийца остался на свободе. На деле преступление совершил один из работников Фелмли. Это выяснилось лишь два года спустя, когда этого человека арестовали по обвинению в другом убийстве. Когда его вешали, он смеялся над нами. С самого начала Фелмли был невиновен, а настоящий убийца входил в число обвинителей на первом суде.

Галад молчал.

– Это единственный случай, – продолжила Моргейз, – когда я точно знаю, что отправила в петлю невиновного человека. По ошибке. Скажи мне, Галад, надо ли мне заплатить за свою ошибку жизнью?

– Ты старалась как могла, матушка.

– И человек все равно мертв. Казнен незаслуженно.

Галад, похоже, растерялся.

– Ваши Чада любят говорить, что их защищает Свет, – сказала Моргейз, – что Свет руководит их поступками и указывает путь к справедливости. Но мир устроен иначе, Галад. Валда утверждал, что благословлен Светом, но он творил жуткие вещи – а я, надеясь на помощь Света, совершала неоправданные убийства. Не говорю, что Айбара невиновен. Для такого вывода недостаточно оснований. Но я хочу, чтобы ты понял: бывает, самые достойные люди совершают неправильные, дурные поступки. Иногда эти люди заслуживают кары, но другой раз наказание не принесет пользы, и лучше позволить человеку жить дальше, сделав соответствующие выводы. Пусть учится на своих ошибках, как училась я, когда вынесла смертный приговор невиновному.

Галад нахмурился. Это хорошо. Наконец его лицо прояснилось, и он покачал головой:

– Посмотрим, что будет на суде. Он… – Тут в стойку шатра снаружи постучали, и Галад вновь сдвинул брови. – Да?

– Милорд капитан-командор! – Какой-то белоплащник, сухопарый мужчина с черными пятнами вокруг ввалившихся глаз, поднял входной клапан и вошел в шатер. – Поступили новости из лагеря того существа, что называет себя Айбара. Он просит отложить день суда.

– По какой причине? – осведомился Галад, продолжая стоять.

– У них что-то случилось, – ответил белоплащник. – Говорят, раненым требуется помощь. Милорд капитан-командор… Это очевидная хитрость, какой-то новый фокус! Надо атаковать – или, по крайней мере, отказать в этой бессмысленной отсрочке.

Галад, медля с ответом, взглянул на Моргейз.

– Это не хитрость, сын, – сказала та. – Поверь моему слову. Если Айбара говорит, что ему нужна отсрочка, он не кривит душой.

– Ну-ну. – Галад жестом отослал гонца. – Приму во внимание. Как и все остальное, что ты сказала мне, матушка. Пожалуй, мне тоже требуется время на раздумья.

* * *

– Те, кто работает с Силой, уже с ног валятся, – говорил Гаул, шагая справа от Перрина, когда тот совершал обход разных участков лагеря, – но, как они говорят, на Исцеление уйдет несколько дней.

Солнце клонилось к горизонту, но, вероятно, всем, кто обихаживает раненых, предстояла долгая ночь. Пострадавших были тысячи, хотя по большей части ранения – к счастью – оказались несерьезными. Сколько-то человек погибло. Слишком много. Пожалуй, не меньше, чем от змеиных укусов.

Перрин сердито хмыкнул. Даже у Гаула была перевязана рука: от своих копий он отбился, но едва не пал жертвой собственной стрелы, от которой успел закрыться предплечьем. Отвечая на вопросы Перрина, айилец рассмеялся и сказал, что давно уже не ранился собственной стрелой. Ох уж этот айильский юмор.

– А что белоплащники? Ответили? – спросил Перрин у шедшей слева от него Аравин.

– Да, – ответила она, – но ответ неопределенный. Их предводитель сказал, что «обдумает» нашу просьбу.

– Ну, это не ему решать. – С этими словами Перрин вошел в ту часть лагеря, где располагались майенцы: проверить, как дела у подданных Берелейн. – Я не собираюсь рисковать. Нельзя выходить на битву, если четверть воинов изранена, а Аша’маны до смерти вымотаны Исцелением. Так что я сам назначу день суда. Если Дамодред против, пусть нападает, да и дело с концом.

Гаул одобрительно крякнул. Копья были при нем, но Перрин заметил, что они пристегнуты крепче обычного. У Аравин имелся фонарь – она тоже понимала, что ночь будет долгой, – но зажигать его пока что не было необходимости.

– Дай знать, когда вернутся Илайас и Тэм, – сказал Перрин Гаулу. Этих двоих он отправил в ближайшие деревни: узнать, не зацепило ли пузырем зла местных жителей – тех, кто не присоединился к проходившей мимо армии.

Берелейн – с перевязанной рукой, но уже пришедшая в себя – дала ему отчет о состоянии дел в майенском лагере, сообщив о количестве раненых и назвав имена полудюжины погибших.

Покинув шатер Первенствующей, Перрин зевнул и отправил Аравин проверить, как дела у Айз Седай. Гаул ушел помогать переносить раненых, и Перрин обнаружил, что в одиночестве шагает по тропинке, ведущей в ту часть лагеря, где стояли палатки людей Аллиандре.

Насколько знал Перрин, единственным оружием, не пытавшимся прикончить своего владельца из-за воздействия пузыря зла, оказался его молот. Что бы это значило?

Он покачал головой, встал и задумался, но тут услышал, как кто-то бежит к нему по тропинке. Уловив запах Тэма, он обернулся и разглядел силуэт крепкого мужчины.