Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

Ну и взгляды! Не взгляды, а ножи в спину. О Свет, такое чувство, будто он снова болтается в петле. Мэт потрогал отметину на шее. Давненько он не выходил на люди без скрывавшего ее шарфа. Даже рядом с Тайлин он старался прятать этот шрам.

Сегодня вечером, однако, Мэт танцевал с Джаком-из-Теней. Он привязал медальон к ашандарею – закрепив его на плоской стороне мечевидного наконечника и так, чтобы один его край выступал за острие. Драться будет непросто – в большинстве случаев придется лупить врага клинком плашмя, дабы медальон соприкоснулся с плотью твари, – зато достать голама будет полегче, чем если бы пришлось размахивать серебряной лисьей головой, держа ее в руке.

Приладив на место медальон, Мэт выбрал направление и зашагал вперед. Он находился в Новом городе, где громоздились здания, созданные человеческими руками и разительно контрастирующие с элегантными огирскими творениями в других районах Кэймлина. Нет, дома были добротные, но слишком узкие и какие-то куцые. Вдобавок они стояли чересчур близко друг к другу.

В первый раз его попытались убить, едва он успел отойти на квартал от «Колеса сплетен». Нападавших было четверо. Когда они бросились в атаку, из ближайшего переулка появилось несколько теней под началом Талманеса. Дождавшись солдат, Мэт кивнул Талманесу, развернулся лицом к убийцам, и головорезов как ветром сдуло.

Солдаты Отряда опять растворились во тьме, а Мэт, закинув ашандарей на плечо, продолжил неторопливую прогулку по улицам Кэймлина. Его людям было велено не показываться, пока на Мэта не нападут.

В следующий час это случилось трижды, и всякий раз «красноруким» приходилось отпугивать все более многочисленные банды. В конце концов Мэт и его люди вступили в реальную схватку с наемными убийцами. Ясное дело, даже на привычных погруженных во мрак улицах мастерство городских разбойников не дотягивало до боевых навыков опытных солдат, поэтому дело кончилось пятью мертвыми головорезами и одним раненым со стороны «красноруких». Бедолагу звали Харвелл, и Мэт велел двоим парням увести его обратно в лагерь.

Дело шло к ночи. Мэт начал было волноваться, что назавтра ему опять придется разыгрывать сегодняшнее представление, но тут заметил впереди неподвижную фигуру. По камням мостовой, влажным от недавнего тумана, серебристыми проблесками рассыпалось отражение луны.

Мэт остановился и снял оружие с плеча. Он видел лишь общие очертания этой фигуры, но ее поза…

– Надумал устроить мне засаду? – с явной насмешкой спросил голам. – С этими смертниками, которых я раздавлю и разорву одним-двумя касаниями?

– Мне надоело убегать, – громко сказал Мэт.

– И поэтому ты сам ко мне пришел? Что сказать – это щедрый дар.

– Да-да, конечно, – согласился Мэт, опуская ашандарей, и лисья голова сверкнула в лунном свете. – Смотри не порежься.

Голам скользнул вперед. Люди Мэта зажгли фонари, поставили их на мостовую и отступили, а несколько человек умчались с донесениями. У «красноруких» был строгий приказ не вмешиваться, и сегодня командирский авторитет Мэта пройдет проверку на прочность.

Встав поустойчивее, Мэт поджидал голама. Ринуться в атаку на такое чудовище способны только герои, а Мэт, чтоб оно все сгорело, вовсе не герой. Хотя его люди постараются расчистить улицы, чтобы голама не спугнули. Но разве это героизм? Скорее, верх глупости.

В свете фонарей голам приближался, и от его текучих движений ползли по мостовой гибкие тени. Мэт встретил тварь взмахом ашандарея, но она грациозно ушла от удара. Кровь и пепел, какой же он быстрый!

Ножом, что был у него в руке, голам хотел полоснуть по клинку ашандарея, но Мэт отдернул копье, не позволив срезать медальон. Монстр приплясывал вокруг Мэта, и тот держался к нему лицом, но не покидал пределов освещенного круга. Для стычки Мэт выбрал сравнительно широкую улицу, и сейчас он с содроганием вспомнил тесный эбударский переулок, где голам едва не забрал его жизнь.

Тварь снова скользнула вперед, и Мэт сделал ложный выпад, вынуждая голама подойти ближе. Он едва не просчитался, но успел повернуть ашандарей и шлепнуть голама плоской стороной клинка. Медальон с шипением коснулся руки монстра.

Голам выругался и отступил. Дрожащий свет фонарей – пятна света вперемежку с пятнами тьмы – выхватил из тени его лицо. Голам снова улыбался, хотя рука его дымилась. Прежде Мэту казалось, что у голама самая обычная, ничем не примечательная физиономия, но теперь, в неровном освещении – и с этой улыбкой, – она внушала ужас: сплошные углы, а глаза в отраженном свете фонарей как желтые огоньки, утопающие во тьме глазниц.

Встретишь такого днем – не запомнится; увидишь ночью – не забудется. Эта жуткая образина зверски убила беспомощно лежавшую Тайлин. Мэт стиснул зубы и перешел в атаку.