Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

Перрин начал было подниматься из воды – волны понемногу застывали, превращаясь в твердую поверхность, – но вскрикнул, когда его схватили за ногу. Пространство расколола молния, и Перрин увидел, что совсем рядом под волнами барахтается женщина. На ее теле сомкнулись невидимые челюсти. Перрин запаниковал и вдруг опять оказался в воде – в совершенно ином месте, закинув руку на какую-то деревяшку.

Такое иногда случалось. Зазевайся хоть на миг, позволь себе поверить в реальность кошмара, и он ухватит тебя и затянет в новую ячейку чудовищной мозаики. В морской глубине что-то шевельнулось, и Перрин лихорадочно забил руками по воде, но одна из волн вскинула его к небу.

«Это не по-настоящему. Это сон, сон».

Как же холодно! Что-то снова коснулось его ноги. Перрин вскрикнул и тут же умолк, нахлебавшись соленой воды. «ЭТО СОН!»

Он в Кайриэне, во многих лигах от океана. Городская улица. Под ногами твердый камень. Неподалеку пекарня, от нее пахнет свежим хлебом. Вдоль улицы растут приземистые ясени с тонкими стволами.

С утробным воем он вцепился в это знание, как люди вокруг него цеплялись за обломки корабля. Стиснув бугристые кулаки, он сосредоточился на реальности.

На самом деле у него под ногами камни мостовой. Не волны, не вода, не плавники и острые зубы. Пусть небыстро, но он снова поднялся из океана, вышел из волн, ступил на твердые булыжники – сперва одной ногой, затем второй – и оказался на небольшой каменной площадке посреди океана.

Слева вынырнуло нечто громадное – наполовину рыба, наполовину небывалое чудище – с пастью таких размеров, что в нее можно было войти, выпрямившись во весь рост. С блестящих зубов – каждый размером с Перринову руку – капала кровь.

Нет, это сон.

Существо лопнуло, превратившись в туман. Влажные брызги, окатив Перрина, тут же высохли, и кошмар прогнулся под гнетом реальности: темнота, студеные волны, кричащие люди смешались воедино, будто свежая краска на холсте.

Молнии нереальны: Перрин отказался видеть их сквозь сомкнутые веки. Гром тоже нереален: Перрин отказался слышать его раскаты. Нет и волн, потому что Кайриэн не имеет выхода к морю, и здесь не может быть никаких волн.

Перрин открыл глаза, и кошмар растаял – исчез, как исчезает иней под весенним солнцем. Вновь появились здания, вернулась улица, отступили волны. В небе набрякла извечная буря, в ее черных глубинах сверкали ярко-белые вспышки, но грома не было.

Неподалеку сидел Прыгун. Перрин подошел к нему. Он мог бы преодолеть это расстояние одним прыжком, но не хотел злоупотреблять реалиями волчьего сна: чем крепче привыкаешь, что все происходит вот так запросто, тем грустнее просыпаться.

Ты становишься сильнее, Юный Бык, – с одобрением сообщил Прыгун.

– Но все равно трачу слишком много времени. – Перрин глянул за плечо. – Всякий раз, когда вхожу в кошмар, мне требуется несколько минут, чтобы обрести контроль над происходящим. Надо действовать быстрее. В схватке с Губителем эти несколько минут – все равно что целая вечность.

Он слабее этих снов.

– Но все равно силен, – сказал Перрин. – Он годами учился контролировать волчий сон. А я только начал.

Юный Бык, – рассмеялся Прыгун, – ты начал с тех самых пор, как оказался здесь впервые.

– Я про наши уроки. Мы начали обучение всего-то несколько недель назад.

Прыгун все покатывался со смеху. По-своему он был прав: Перрин действительно постигал эту науку уже два года, регулярно посещая волчий сон. Но он должен научиться всему, чему только можно. Вот и еще один повод радоваться отсрочке суда.

Но затягивать тоже нельзя. Грядет Последняя охота. Многие волки устремились на север – Перрин чувствовал, как они пробегали мимо, в сторону Пограничных земель и Запустения – и здесь, в волчьем сне, и в реальном мире, но здешние волки не сдвигались в пространстве, а бежали по-настоящему.

Он чувствовал, что Прыгуна тянет к этим стаям. Однако старый волк оставался здесь. И некоторые другие тоже.

– Пойдем, – сказал Перрин. – Отыщем еще один кошмар.

* * *

Вся Розовая дорожка была в цвету.

Невероятное зрелище. В это противоестественное лето растения почти не цвели, а те, что зацвели, мигом завяли. Но розы как с цепи сорвались, усыпав садовую решетку сотнями ярких бутонов. От цветка к цветку сновали ненасытные насекомые. Похоже, сюда слетелись все городские пчелы.

От них Гавин держался подальше, но аромат цветов был всепроникающим. Будто плывешь по благоуханному морю. После прогулки от одежды, наверное, еще несколько часов будет пахнуть розами.

Неподалеку был небольшой пруд с лилиями, рядом с ним – лавочки, а на одной из них сидела Илэйн и беседовала с несколькими советниками. По мере того как беременность становилась все заметнее, Илэйн расцветала. В ее золотистых волосах, будто в зеркале, отражалось солнце, и в сравнении с этими волосами Розовый венец Андора выглядел самой заурядной безделушкой.