Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

В последнее время Илэйн была очень занята. Краем уха Гавин слышал, что она строит какое-то оружие – по ее мнению, не менее разрушительное, чем взятые в плен дамани. По дошедшим до него слухам, кэймлинские отливщики колоколов трудились днем и ночью. Город готовился к войне, повсюду кипела бурная деятельность, и поэтому Илэйн нечасто находила время для Гавина, хотя тот радовался каждому мгновению, проведенному в обществе сестры.

Завидев его, Илэйн улыбнулась и жестом велела советникам прерваться и обождать, после чего подошла к брату и чмокнула в щеку:

– Ты чего такой задумчивый?

– С недавних пор это мой хронический недуг, – ответил он. – Кстати, у тебя рассеянный вид.

– Мой хронический недуг. С недавних пор, – отшутилась она. – Столько дел… Никакого времени не хватает.

– Если нужно…

– Нет. – Илэйн взяла его за руку. – Что мне нужно, так это поговорить с тобой. И еще мне велели ежедневно гулять по саду. Мол, это полезно для тонуса.

Гавин с улыбкой вдохнул аромат роз и влажной земли, окаймлявшей пруд. Аромат жизни. Шагая рядом с Илэйн, он бросил взгляд на небо:

– Надо же, сколько здесь солнца! Еще немного, и я поверю, что вечный сумрак – это нечто неестественное.

– Пожалуй, так оно и есть, – беззаботно отозвалась Илэйн. – Неделю назад над Кэймлином расступились тучи. Но только здесь. Остальной Андор погружен в полутьму.

– Но… как?

– Из-за Ранда, – улыбнулась она. – Это его рук дело. Думаю, он побывал на вершине Драконовой горы, а затем…

День вдруг показался Гавину вовсе не таким солнечным.

– Снова ал’Тор, – сплюнул он. – Даже здесь меня преследует.

– Даже здесь? – переспросила Илэйн с нескрываемым весельем. – Как помню, именно в этих садах мы с ним и встретились.

Вместо ответа Гавин снова посмотрел на небо – теперь в северном направлении. Там висели зловещие черные тучи.

– Он отец твоих детей?

– Даже если так, – без промедления сказала Илэйн, – благоразумнее будет не оглашать этот факт. Согласен? Дети Дракона Возрожденного всегда будут мишенью для злоумышленников.

Гавину сделалось дурно, хотя, узнав о беременности сестры, он сразу заподозрил, что к чему.

– Чтоб мне сгореть! Илэйн, как ты могла? После того, что он сделал с нашей матерью!

– Ничего он с ней не сделал, – возразила Илэйн. – И у меня есть множество свидетелей, готовых это подтвердить. Матушка исчезла еще до того, как Ранд освободил Кэймлин. – Когда она упоминала ал’Тора, ее глаза прямо-таки лучились нежностью. – С ним что-то происходит. Я это чувствую. Чувствую, как он меняется, как очищается. Он разгоняет тучи и делает так, что зацветают розы.

Гавин приподнял бровь. Неужто сестра думает, что цветы распустились благодаря ал’Тору? Что ж, любовь творит с людьми самые необъяснимые вещи, и, если женщина влюблена в Дракона Возрожденного, от нее можно ожидать легкого помрачения рассудка.

Они вышли на мостки у пруда. Гавин вспомнил, как однажды сверзился в воду, а затем получил нагоняй – не от матери, а от Галада, хотя мать все же наградила его строгим и разочарованным взглядом. Гавин так и не признался, что в пруд его столкнула Илэйн.

– Наверное, ты никогда этого не забудешь, – сказала Илэйн.

– Чего я не забуду? – спросил Гавин.

– Спорим, сейчас ты думаешь о том, как поскользнулся и упал в пруд, когда у матушки была встреча с Домом Фарах.

– Поскользнулся? Это ты меня толкнула!

– Ничего подобного, – чопорно возразила Илэйн. – Ты рисовался. Балансировал на перилах.

– А ты подпрыгнула так, что мостки зашатались!

– Не подпрыгнула, а просто наступила, – сказала Илэйн. – С силой. Потому что я энергичная персона. И у меня тяжелая поступь.

– Тяжелая?.. Но это же враки!

– Нет. Это художественная трактовка действительности. Теперь я Айз Седай, и подобное умение входит в число наших талантов. Покатаешь меня на лодке или как?

– Я… На лодке? Когда это ты придумала?

– Только что. Ты плохо слушал.

Гавин ошеломленно потряс головой:

– Ну ладно.

За спиной у них заняли свои места несколько женщин-гвардейцев. Они всегда держались рядом, зачастую под руководством рослой женщины, воображавшей себя воплощением легендарной Бергитте. Пожалуй, она и впрямь походила на сказочную героиню – по крайней мере, ее тоже звали Бергитте и она несла службу в чине капитан-генерала.

К гвардейцам присоединилась растущая группа советников, слуг и посыльных. Приближалась Последняя битва. Андор готовился к ней, и, к сожалению, эта подготовка требовала неусыпного внимания Илэйн. К примеру, Гавин слышал прелюбопытнейшую историю о том, как с неделю назад его сестру занесли на городскую стену в паланкине, хотя не смог допытаться, правда это или нет.

Он помахал Бергитте – та ответила хмурой гримасой, – препроводил Илэйн к стоявшей у берега лодочке и крикнул:

– Даю слово, что не утоплю ее! – И негромко добавил: – Разве что буду грести… гм… «с силой», и лодка перевернется.

– Ой, молчи уже, – сказала Илэйн, устраиваясь на сиденье. – Здешняя вода вредна для малышей.

– Кстати, о малышах. – Оттолкнув лодку носком сапога, Гавин забрался на борт. Пока он не сел, суденышко угрожающе раскачивалось. – Разве тебе не велено ходить пешком? Для тонуса?