Коллапс. Гибель Советского Союза

Лавина референдумов почти полностью погребла под собой стратегический проект Горбачева. И что особенно важно, Ельцин и его сторонники получили то, что хотели. Идея российского президентства получила поддержку 56 860 344 человек из 79,7 миллионов голосовавших, то есть трех четвертей от общего числа. Около 21 миллиона человек проголосовали против. В Москве и Ленинграде голосовавших «за» российское президентство было 77,85 процента и 78,53 процента соответственно, в то время как только 50 процентов голосовавших в этих городах поддержали горбачевский Союзный договор. В 84 субъектах Российской Федерации проект Ельцина получил твердое большинство. Такой результат был ударом по национальному и региональному сепаратизму внутри самой Российской Федерации. Только три автономии, среди которых Татарская автономная республика с центром в Казани (переименованная в Татарстан), провели собственные референдумы и не участвовали в общероссийском референдуме по президенству^[675]. Для Ельцина и «Демократической России», по одной из последующих оценок, «референдум стал репетицией президентской кампании

^[676]. Главный удар этой кампании был направлен против Горбачева. НЕТ «горбачевскому Союзу», как было написано в листовках «Демократической России», означало «ДА нашему Отечеству, за которое наши предки заплатили трудами и кровью, ДА нашей Родине, Вере, обычаям, нашему будущему»^[677]

.

После референдума Горбачев не ввел чрезвычайных мер, как опасались московские интеллектуалы. Вместо этого он встретился с экономистами для еще одной дискуссии. Он хотел проверить, существует ли шанс запустить программу последовательных экономических реформ. Экономисты повторили свои предостережения, но ничего нового не сказали. Эта дискуссия напомнила Горбачеву слова Бейкера, сказанные два дня назад: «Президент Рейган обычно говорил, что нам нужен однорукий экономист. Слишком многие экономисты любят пускать в ход обе руки и говорить: с одной стороны так, а с другой стороны этак»^[678].

Ельцин отреагировал на результаты референдума по-своему – снова пошел на конфронтацию. 22 марта приехал на Кировский машиностроительный завод в Ленинграде и выступил там с обращением к рабочим в духе польской «Солидарности». Российский лидер заявил, что союзные власти «грабят Россию», забирая половину ее ежегодных налогов – около 56 миллиардов рублей, и используют эти деньги для субсидий нерусских республик Средней Азии. «Хватит кормить другие республики!» – заявил Ельцин. Он обещал проиндексировать зарплаты в целях защиты от инфляции. Тысячи заводских рабочих, разозленных пустыми полками в магазинах и воодушевленных ельцинской риторикой, начали скандировать: «Горбачева в отставку!»^[679]

В Москве движением «Демократическая Россия» верховодил историк Юрий Афанасьев. После референдума его пессимизм сменился оптимизмом. «Процесс фундаментальных изменений теперь неостановим», – заявил он британскому послу. Он только что получил значительный грант от Национального фонда демократии, влиятельного неправительственного центра в Вашингтоне, и у него были деньги на политическую кампанию. Даже издательства, принадлежащие партии, по его словам, брали доллары за то, чтобы печатать оппозиционные листовки. Часть предвыборной пропаганды попадала в российскую провинцию с помощью экипажей Аэрофлота, симпатизирующих демократам^[680]

. Уговорив осторожного Попова, Афанасьев получил от Моссовета разрешение на проведение широкомасштабных митингов в поддержку Ельцина.

Узнав о митинге Ельцина на Кировском заводе, Горбачев пришел в ярость. Он предложил показать эту встречу по первому каналу телевидения, чтобы все могли увидеть, что творит «этот демагог». Народ должен был понять, в какую яму Ельцин тянет страну: «Ельцин нагло и открыто разлагает Союз». Советники Горбачева возражали. После этой передачи, – сказал Черняев, – авторитет Горбачева упадет до нуля, и все решат, что «о президента можно вытирать ноги». В дневнике Черняев писал в отчаянии, что, голосуя за российского президента, «русские фактически проголосовали против империи». Он размышлял и не мог понять, почему Горбачев породил такую «необузданную и иррациональную ненависть» к себе в массе русских. Советники Горбачева тоже заметили, что в Москве и Ленинграде соответственно 46 и 43 процента голосующих на референдуме высказались против горбачевской идеи обновленного Союза. Шахназаров опасался, что Ельцин возглавит национальную забастовку, которая положит конец и экономике, и государству. Постепенно Горбачев успокоился. Он также решил не присутствовать на Съезде РСФСР, чтобы не противостоять Ельцину. Горбачев признал, что его сопернику это будет только на руку^[681].