Кольцо Анахиты

Тони посмотрел на меня свирепо и ничего не ответил, взял пакет с одеждой, отнес к мусорному баку у ограды кладбища. Вытряхнув пакет, он положил в него обувь и бросил в багажник.

– Все, поехали!

Всю дорогу мы молчали. Тони выглядел таким злющим, что я просто не решалась с ним заговорить. Запах прогорклого сыра сочился из багажника. Открытые окна помогали мало.

– Теперь еще машина вонять будет, – бурчал он.

Мы остановились у гаража. Тони вышел и достал пакет. Бобан вытаращил на него глаза. Тони рассказал ему что-то, сунул под нос пакет – Бобан отскочил с воплем и замахал руками. Потом взял пакет двумя пальцами и понес куда-то за гараж. Схватив сумку, я в одно мгновение взлетела по лестнице на второй этаж.

Пока я принимала душ, Тони позвонил в дом, рассказал Джонсону о нашей экспедиции и попросил прислать горничную с моей одеждой. Потом в душ ушел он, а я, замотанная в полотенце, открыла дверь на стук. Салли чуть не выронила глаза на щеки, протянула мне пакет, пробормотала «мадам» и защелкала каблуками по лестнице.

Мы валялись на кровати – Тони в махровом халате, я в полотенце, – пили кофе и бренди. Есть никому из нас – и с чего бы это? – не хотелось.

– Не знаю, смогу ли еще когда-нибудь попробовать сыр, – сказал Тони.

– Слушай, – я лениво подергала его за пояс халата, – в некоторых вещах я хорошо разбираюсь, а в каких-то – полный ноль. Про трупы вообще ничего не знаю. Почему там не скелет, а мумия? И почему такой ужасный запах?

– Это не мумия, а что-то вроде воска. Я тоже в трупах не специалист. Давай-ка специалисту позвоню, у меня отец анатомию преподает.

Он вышел в контору, а я задумалась о том, что делать дальше. За нас было то обстоятельство, что, по странному парадоксу, Хлоя должна была не уничтожить кольцо, чтобы отомстить Питеру, а наоборот – хранить бережнее, чем Кощей свою смерть. Но вот как вернуть его?

– Короче, – сказал Тони, вернувшись в комнату, – отец подтвердил, что мы идиоты, раз сунулись разорять могилы без защитного комбинезона и респиратора. Что до трупа, действительно все странно. Такое изменение называется омыление, но обычно оно происходит, когда труп находится в большой влажности и без притока воздуха. В воде, например, или в глинистой почве. Воздуха в саркофаге не было, а вот влажность – не знаю. То есть в самом склепе действительно здорово сыро, но проникала ли влага сквозь камень? Это известняк, он пористый. С другой стороны, мы знаем, что Маргарет чем-то отравили, а некоторые яды очень странно влияют на трупы.

В десятом часу я собралась уходить, но Тони меня не отпустил.

– К черту все, – заявил он. – Оставайся здесь.

– А как же приличия? – удивилась я.

– К черту приличия!

Лежа в обнимку, мы посмотрели по телевизору какую-то комедию (а как же личное пространство?!) и решили, что надо уже наконец выспаться.

– Если я с тобой сплю, то есть просто сплю, а не что-то еще, то засыпаю моментально, – заявил Тони, поглаживая мою спину. – А если без тебя, то не могу уснуть. А еще неделю назад мы не были знакомы. Тебе не кажется это странным?

– Кажется, – согласилась я. – И ты ворчишь, как старый дед.

– Я и есть старый… дед… – пробормотал он, засыпая, – мне уже скоро тридцать восемь…

[1] Carbon (англ.) – уголь

[2] (англ.) «Служебное помещение»

32. Проникновение в жилище

Птицы в саду начали прочищать глотки и разбудили меня. Всю ночь снились кошмары, к тому же за последние годы я совершенно отвыкла спать в обнимку с мужчиной, и мне было не слишком удобно – тесно и жарко. Впрочем, у меня никогда такой привычки и не было, с Федькой мы спали каждый под своим одеялом, по краям широченной кровати.

Я встала, поставила чайник. Шесть утра. Еще бы спать и спать, а я не могла. Села на край кровати и просто смотрела на Тони. Да, всего неделя… В прошлый четверг я пила чай в библиотеке, он пришел, пригласил поехать в Стэмфорд. Кажется, что это было так давно. Неделю назад я и не подозревала о его существовании. Нет, знала, что есть какой-то управляющий Каттнер, но это интересовало меня не больше, чем погребальные обычаи эскимосов. И вот мы спим в одной постели, крепко обнявшись, так, как будто это происходит каждую ночь, год за годом. И я – что уж тут скрывать! – влюблена в него по уши и не представляю, чем все это закончится.

Чайник тоненько свистнул, Тони открыл глаза, поморгал удивленно.

– Кофе хочешь? – спросила я.

– Я в сказке? – улыбнулся он. – Прекрасная женщина в одних трусах приносит мне кофе в постель!

– Это страшная сказка, Тони, – вздохнула я. – И очень грустная. Потому что кроме кофе тебе от этой прекрасной женщины ничего не обломится. Ну, по крайней мере, еще сутки.

– И правда, ужас, – согласился он. – Поэтому день у нас будет очень плотно занят. Чтобы не думать об ужасах. С утра приедут арендаторы, а после ланча поедем в Лондон. Попробуем достать эту ехидну.

– Ты знаешь, где она живет? – удивилась я.

– Она мне звонила где-то месяца через три после развода. Пьяная в хлам. Говорила, что это я во всем виноват, потому что выгнал ее, а она меня безумно любит. Звала в гости, адрес прислала смской.