Кольцо Анахиты

Мы прошли по коридору к лестнице для прислуги, поднялись на третий этаж, куда мне вход был запрещен, и еще на один пролет – к двери на чердак. Джонсон открыл ее, и мы оказались в длинном пыльном помещении с низким потолком, заваленном всяким хламом. Лавируя между грудами отживших свое вещей (лорды, оказывается, те еще Плюшкины!), подобрались к комнатке, в которой на полках стояли всевозможные папки и гигантских размеров книги. Дворецкий довольно быстро нашел нужную папку и достал из нее большой потертый лист бумаги. На нем был изображен квадрат, а по его внутренним сторонам – кружочки с цифрами. Снизу под этим цифрами шел перечень имен.

– Я правильно понял, что миссис Даннер собирается забраться или уже забралась в склеп? – спросил Джонсон.

Я подумала, что бесполезно скрывать это от члена приходского совета, и кивнула.

– Мы с мистером Каттнером сегодня были в церкви. Склеп вскрыт – якобы, по распоряжению лорда Питера. И там была его бывшая жена с какими-то людьми. Мы хотим сейчас проверить…

– Матерь Божья! – догадался Джонсон, – она что-то узнала из дневника лорда Колина, поэтому его и украла!

– Я возьму эту схему?

– Леди Маргарет… Кольцо, – он посмотрел на меня, прищурившись. – Ее похоронили с ним. Так?

Я молча кивнула, забрала схему и пошла к Тони. Он уже ждал меня в машине.

– Ты что так долго? – спросил он, заводя мотор.

Я рассказала ему об альбоме, показала схему.

– Нет смысла прятаться. Раз Джонсон в курсе – все равно все узнают. И Уилсон, и Питер.

Мы застали преподобного, когда он уже собирался уходить. Выслушав нас, он пожевал губу и без лишних слов пошел за фонарем. Тони убрал веревку и посветил вниз. На первый взгляд, все было в порядке. Мы надели маски, перчатки и спустились в склеп по каменной лестнице, священник остался наверху. Два десятка каменных ящиков стояли на полках вдоль стен. Я держала в руках схему и пыталась сориентироваться, подсвечивая фонариком. Так, лестница за спиной – вот она, а гроб Маргарет в дальнем углу слева.

– Его открывали, – невнятно пробормотал сквозь маску Тони.

Многовековая пыль с каменного гроба была стерта, а штыри, которые держали крышку, не забиты, а только вставлены в отверстия. Тони вытащил их и с усилием сдвинул крышку.

– Здесь нужна спецодежда, как на атомной станции, – проворчал он.

Внутри каменного саркофага находился простой деревянный гроб. Без доступа воздуха дерево не гнило, но все равно выглядело трухлявым. Отодвинувшись как можно дальше, Тони открыл крышку. Я вскрикнула.

В гробу лежала мумия. Не такая, как в Эрмитаже, а нечто, похожее на статую из серо-зеленого воска. Похожие на паклю волосы под головой, клочки истлевшей ткани. Маргарет… Запах пробивался сквозь маску, меня замутило. Заранее приготовленной палкой Тони приподнял кисти рук. Ничего.

– Закрывай, – сказала я устало. – Это было очевидно с самого начала. Можно было вообще сюда не приходить. Если кольцо было здесь, они его забрали. Не на труп же приходили полюбоваться. Так что мы идиоты.

– Не хочешь сделать фотографию – показать своей подружке? – с непонятной злостью поинтересовался Тони.

А ведь я так и не успела ничего рассказать Маргарет. Она говорила, что может читать какие-то мои мысли, но далеко не все. И уж точно не на расстоянии.

Я помогла Тони задвинуть каменную крышку, и мы поднялись наверх.

– Пригласите рабочих, преподобный, – сказал Тони, снимая маску и перчатки. – Пусть вернут плиту на место, иначе вы церковь вообще никогда не проветрите.

– Что там? – спросил священник.

– Драгоценности украли из гроба.

Попрощавшись уже во второй раз, мы вышли из церкви и сели на траву рядом с машиной.

– Ну и вонь, – поморщился Тони. – Жаль, курить бросил, сейчас бы не помешало. Он стащил с себя спортивную куртку, оставшись в простой белой майке. – Боюсь, все это придется выбросить. Кто бы мог подумать, что всего за десять минут запах может так въесться. Как будто я с ней рядом лежал неделю.

Я сняла толстовку, поежилась – к вечеру стало прохладно.

– Давай сюда, – он затолкал одежду в пакет и выбросил в урну у входа в церковь. – Нет, так невозможно. Все воняет. Кроссовки я попробую отмыть в гараже из шланга, а вот остальное…

– Если уж тебе невозможно, то представь, каково мне, – проворчала я, сражаясь с подступающей к горлу тошнотой. Странно, в самом склепе запах не так сильно меня мучил – может, из-за маски.

Тони порылся в багажнике, вытащил две рваные мужские футболки, покрытые замысловатыми пятнами, и еще один большой пакет.

– Раздевайся, живо! – скомандовал он. – Полностью. Надевай футболку. Не смотри по сторонам, никого нет. Деревенские на буднях в церковь не ходят, а преподобный ушел домой.

Я разделась до трусов, натянула грязную футболку – наверняка Тони использовал ее вместо тряпки. Он посмотрел на меня возмущенно, но тут же вспомнил, почему я в трусах, махнул рукой. Быстро разделся сам, подумал и тоже остался в синих боксерах.

– И у тебя месячные? – съехидничала я.