Кольцо Анахиты

– Нацменьшинства здесь в большинстве, – с усмешкой сказал Тони. – Впрочем, у этого района статус «up and coming[1]», так что он в какой-то степени теперь даже модный. Цены на недвижимость подросли, всякие креативные люди сюда повалили. Но вещи никакие в машине не оставляй, не надо.

– Мама дорогая, да это какая-то Африка с Ямайкой в одном флаконе!

Мы припарковались в грязном переулке, заставленном полуубитыми машинами, и подошли к магазинчику-мастерской с облезлой вывеской «Jewelry[2]». В маленькой передней комнатке за прилавком с серебряными ложками и дешевыми украшениями сидел чигро[3] лет восемнадцати. Его лицо покрывали пылающие юношеские прыщи, а в ухе болталась огромная серьга-кольцо. Он посмотрел на нас, удивленно приподняв брови, и спросил:

– Чем?.. – явно ленясь закончить фразу.

– Мистер Яхо, – кратко ответил Тони.

Парень дернул головой в сторону занавески, скрывающей проход во внутреннее помещение. В темной мастерской за столом сидел сморщенный старичок с давно не мытой седой гривой и крючковатым носом. Поверх длинной восточной рубахи на нем был кожаный фартук, а в глаз вставлена ювелирная лупа. По всей поверхности стола валялись разнообразные инструменты и приспособления. Закончив рассматривать прозрачный камень в оправе, мистер Яхо отложил его и выжидательно уставился на нас.

– Мы от Джонсона, – сказал Тони. – Из Скайворта.

– Да?

Поскольку это прозвучало как поощрение, я положила перед ним кольцо. Ювелир покрутил его в руках, осмотрел со всех сторон, подумал и заявил:

– Двести фунтов. Хорошо, двести пятьдесят, – поправился он, заметив, что я хочу возразить. – Но только потому, что вы от Бомбея.

От Бомбея? Я посмотрела вопросительно на Тони, но он пожал плечами и подошел ближе к столу.

– Камень – вытащить и раздробить. Оправу расплавить. Прямо сейчас, при нас. Все, что останется от кольца, – ваше.

Все это прозвучало так веско и властно, что я окончательно поверила: он – потомок сына маркграфа и дочери лорда. Ювелир вытащил из глаза лупу и уставился на Тони, часто моргая покрасневшими веками.

– Шутите? – спросил он шепотом.

– Нисколько. Только не говорите, что не можете.

– Но… зачем?

– Мистер Джонсон заверил нас, что вы не будете задавать вопросы.

– Мда… – пробормотал мистер Яхо и снова принялся рассматривать кольцо.

Не говоря ни слова, он махнул рукой в сторону деревянной лавки у стены. Мы сели на нее, наблюдая, как ювелир что-то быстро и ловко делает маленькими щипчиками. Через несколько минут камень уже лежал на столе.

– Зеленое золото, – сказал он, бросив оправу в чашку-тигель. – Но без кадмия и рубидия, поэтому не зеленое. Не проблема.

Я думала, что для плавки нужна специальная печь, но ювелир поставил чашку на каменную плиту и достал из-под нее страшноватого вида горелку с двумя шлангами. Залив оправу спиртом из банки (в носу защипало от острого запаха), он поджег его, а когда спирт выгорел, включил горелку. Струя голубого пламени в считанные секунды расплавила оправу, превратив ее в сверкающую каплю. Выключив горелку, мистер Яхо взял тигель щипцами и перелил каплю в маленькую формочку.

– С камнем придется повозиться, – сказал он, возвращаясь к столу. – Эх… Вы хоть представляете, сколько он стоит – целым?

– Ясень пень, не двести пятьдесят фунтов, – буркнула я по-русски.

– Кто бы сомневался, милочка, – ни чуть не удивившись, так же по-русски отозвался ювелир. – Но вам, как я понимаю, таки без разницы.

Удивленный взгляд Тони я проигнорировала. Должны же быть у соотечественников какие-то свои тайны. Даже если они уже ни разу не соотечественники.

Мистер Яхо долго рассматривал камень через налобную лупу, потом через другую, с подсветкой, простукивал его маленьким молоточком. Достал из коробки с минералогическими карандашами[4] стержень, помеченный десяткой, зажал сапфир в маленьких тисках и прочертил несколько царапин, потом с силой ударил по нему молотком. После этого нагрел в пламени все той же горелки и опустил в емкость с водой. Раздалось шипение, над чашкой взвились клубы пара.

– Вы удовлетворены? – ювелир показал нам чашку.

В воде лежали три неровных, заметно посветлевших камня.

– Вполне, – кивнул Тони.

– Привет Бомбею, – царственно кивнул мистер Яхо, давая понять, что больше нас не задерживает.

– Почему Бомбею? – спросила я, когда мы вышли из магазина.

– Не представляю, – ответил Тони, вытаскивая из кармана ключи от машины. – Может, это его тайное масонское прозвище? Что мы вообще о нем знаем, кроме того, что он потомственный дворецкий и магистр философии? Я даже не знаю, как его зовут. И никто не знает. Разве что Питер, но я не уверен.

– Слушай, Тони, – ахнула я, когда мы уже выбрались из подозрительного района, – я сейчас только сообразила, что мы же не попрощались с Маргарет. Я не попрощалась. Кольца нет – значит, больше я ее не увижу.

– Да… Действительно, – нахмурился Тони. – Я-то ладно, но ты… С другой стороны, не ехать же нам было обратно в Скайхилл, а потом снова в Лондон. Кто знает, может, теперь она уже видит и слышит нас как-то по-другому? Везде?

– Хотелось бы верить…