Кольцо Анахиты

Присцилла сказала, что это кольцо волшебное. Оно дает или длинную, но скучную жизнь, или короткую, но счастливую.

– Я еще пока не выбрала, – сказала она. – Грейт жила очень долго, но у нее не было мужа и детей, и она была очень грустная. Мне хочется жить долго, конечно, но зачем – если всю жизнь грустить?

Еще она сказала, что кольцо нельзя носить мужчинам – иначе у них не будет сыновей. А если сыновья уже есть – значит, не будет у них. Или у внуков – в общем, рано или поздно род прервется. Но если кольцо уничтожить – проклятье исчезнет.

Я подумал о нашей семье, о кольце на руке Маргарет. Неужели все это правда? Мне показалось, что я сплю.

Допив чай, я попрощался с Присциллой, еще раз взглянул на Джереми, который жил в маленькой пещерке в склоне холма. Пора была возвращаться в гостиницу и ехать домой.

Пройдя немного, я обернулся и увидел, что позади ничего нет. Никакого дома, никакого холма, никакой пещеры с драконом. Только поле за деревянной оградой.

Когда я снова шел по дороге, мне под ноги упал красный кленовый лист. Странно – рядом не было не только кленов, вообще никаких деревьев. Я поднял его – прожилки листа были похожи на воздушного змея с длинным хвостом».

– Это все, – сказала я. – Последняя запись в этой тетради. Можно, конечно, попросить у графини Агнес другие, но я не думаю, что там будет что-то еще.

– Отец звал ее Принцессой. Ту девочку – Присциллу, – задумчиво сказал Тони. – Да, мистер Джонсон, я тоже видел этого дракона. Там же, в Рэтби. Только на десять лет позже. Выходит, лорд Колин ей не поверил. Наверно, решил, что все это ему померещилось. Расстроился из-за потерянного змея, давление подскочило. Просто описал свое… видение.

– Трудно сказать… – Джонсон подлил себе немного бренди. – Все-таки роду Скайвортов почти пять веков. Ну да, трудности с наследниками в каждом поколении, но ведь формально род так и не прервался. У него тогда было два сына, два внука. Даже если он и поверил всему этому… А я думаю, что поверил – иначе не рассказывал бы моему отцу и миссис Даннер. Так вот, если и поверил, что не видение, наверняка думал, что его это не касается. Что ни один из графов это кольцо не надевал. Ведь на портрете оно на руке леди Маргарет. И вот еще что… – он посмотрел сквозь бренди на пламя в камине. – Она спрашивала меня о леди Маргарет и о кольце. Миссис Даннер. Точно так же, как и вы, мадам, – Джонсон сделал легкий кивок в мою сторону. – Вот поэтому ваш интерес меня насторожил. Я, конечно, ничего о кольце не знал, но то, что вы повторяли ее вопросы, было странно и… по правде говоря, немного беспокоило.

– Я заметила. Теперь-то я понимаю, в чем дело, а тогда… Мне даже такая мысль в голову пришла, что это вы – тот человек, о котором говорила леди Маргарет. Мало ли какие у вас могли быть причины желать, чтобы вся эта аристократическая комедия закончилась. Извините.

– Не стоит, – наморщил лоб Джонсон. – Хорошо, что все завершилось благополучно. Правда, в церкви все еще очень сильно пахнет гнилым сыром. Давайте выпьем за леди Маргарет Даннер. Надеюсь, Господь наконец принял к себе ее… душу.

«Грешную душу – вы ведь это хотели сказать, мистер Джонсон?»

«Маргарет! – чуть не завопила я вслух, но удержалась. – Ты здесь? Ты не ушла?»

«Нет, милая, я не здесь. Я – там. Просто пришла поблагодарить тебя. Но знай – я всегда буду думать и молиться о вас двоих. Не буду говорить «прощай». До встречи…»

«До встречи, Маргарет!»

– Света, с тобой все в порядке? – забеспокоился Тони. – Ты держишь рюмку, улыбаешься и шевелишь губами, как будто с кем-то разговариваешь.

Тут его брови поползли вверх.

«Маргарет?» – спрашивали его глаза.

«Да. Все в порядке», – так же взглядом ответила я.

– Пожалуй, я пойду, – сказал Тони и встал, вопросительно глядя на меня.

– Завтра, – прошептала я.

Он наклонился, поцеловал меня в ухо и вышел.

– Ну что ж, мистер Джонсон… – я замолчала, выжидая.

– Может, лучше вы будете звать меня просто Джонсоном, без мистера? – заюлил он.

– Ну уж нет, умерла так умерла, – возразила я и рассказала в ответ на его недоумение анекдот о женщине, родившей тройню: мужу по ошибке в роддоме сказали, что она умерла, а потом исправились.

– Фамилия моя вам ни к чему, – продолжила я, – вы ее все равно выговорить не сможете, а зовут меня Светлана. А лучше Света. А вы? Ну же! Неужели у вас такое ужасное имя, что вы его скрываете? Его же никто не знает!

– У меня два ужасных имени, Света, – он уткнулся лицом в сложенные ладони. – Хэлари Бомбей Джонсон. Вот так меня зовут. Надеюсь, ты никому не расскажешь. И не будешь звать по имени при других.

– Как? – переспросила я недоверчиво. – Хэлари Бомбей?!

– Вот и ты смеешься, – вздохнул он.

– Я не смеюсь. Но как?..

– Первое – по именам родителей. Их звали Хилари и Вэл. В школе, конечно, звали Хелл. Или Адский Джонсон[3].

– Ну а что, – одобрила я, – почти как Адский Брейгель.

– Я порядочный христианин, Света! – возмутился дворецкий.

– Ладно, ладно. Ну а Бомбей-то почему? Когда мистер Яхо попросил передать привет Бомбею, мы решили, что это твоя… эээ… криминальная кличка.