Кольцо Анахиты

Только подойдя к конюшне, я сообразила, что не только не боюсь, но наоборот – внутри бродят радость и нетерпение, похожие на пузырьки шампанского. Маргарет… Что ты еще умела и любила – а теперь умею и я?

Джерри одобрил мой вид, но заставил надеть жилет и шлем – обязательно. Он дал мне еще одну морковку для Полли, а я вдруг вспомнила, что так же звали ту мою лошадь – нет, конечно, не мою, Маргарет. И та Полли тоже была рыжая. Она чудесно пахла, и мне захотелось прижаться к ней, обнять за шею.

Мы вышли на ровную площадку за конюшней. Джерри долго рассказывал мне, как надо садиться в седло, правильно держать спину и ноги и много чего еще, а я почти не слушала, только мысленно торопила: ну ладно, давай уже, заканчивай. Наконец инструктаж подошел к концу, и Джерри помог мне сесть на Полли. Как ни пыталась я изобразить пыхтящий мешок сена, ничего не получилось – в седло взлетела птичкой.

Конечно, Маргарет ездила в дамском седле, и только один раз… От этого воспоминания у меня загорелись уши. Хотя, конечно, я предпочла бы, чтобы на меня в тот момент смотрел Тони, а не конфетный красавчик Джон, которого в жизни Маргарет я одновременно страстно любила и… не любила. Ну что поделать, не только южные люди не в моем вкусе, но и кареглазые блондины. Они всегда казались мне какими-то фальшивыми – то ли крашеными, то ли в линзах. Как Колин Фаррел[1] в «Александре».

Да, так вот, хотя Маргарет и не ездила по-мужски, но в седле была как дома. А я – словно когда-то меня согнали с коня пинком, и с того времени я только и мечтала вернуться обратно. Джерри удивленно присвистнул, глядя на мою посадку.

– Вы правда никогда не ездили верхом, мисс? Даже не пробовали?

– Нет, – уверенно соврала я, пряча нахальную усмешку. – Ни разу.

– Похоже, вы прирожденная наездница. Ну, вперед!

Он повел Полли за повод, а мне вдруг захотелось вытащить ногу из стремени, дать ему пинка, чтобы отпустил, и галопом – по парку, в поле. Полли встряхнула головой и тихонько заржала – кажется, она поняла меня, поняла мое желание пуститься вскачь, чтобы ветер свистел в ушах.

– А можно теперь сама? – спросила я, проехав три круга, как на пони в зоопарке, и испытывая самые настоящие муки.

– Ну… попробуйте, – Джерри отпустил повод.

Первый круг мы прошли шагом.

– Хорошо, отлично! – кричал Джерри.

Отойдя от него подальше, я послала Полли в короткую рысь. Она слушалась меня идеально.

– Осторожнее, не торопитесь! – умолял Джерри. Надо же было ему хоть что-то сказать.

Полли снова тихонько заржала. Ну что же ты, говорила она, давай, пусти меня в галоп уже.

– Не сегодня, – тихонько прошептала я, наклонившись. – В следующий раз всех уделаем, хорошо?

Похоже, она поняла, кивнула головой, а я разрешила ей чуть-чуть прибавить. Езда по кругу меня уже бесила, но я решила все-таки не наглеть. Переходила на шаг и снова на рысь, заставляла Полли разворачиваться, останавливаться и резко брать с места. Джерри уже ничего не говорил, просто смотрел круглыми глазами. Наконец я решила, что для первого раза достаточно, и спрыгнула, не дожидаясь, пока он мне поможет.

– Признайтесь, мисс, вы меня обманываете, – сказал Джерри, взяв повод. – Не верю, что вы сели на коня впервые. Просто не верю.

– Клянусь! – я прижала к груди перчатки. – Это все Полли. Она все сама знает. И делает что надо.

Меня буквально распирало от восторга. Я улыбалась, как Чеширский кот, и думала, что – как это ни ужасно – буду скучать по Полли не меньше, чем по Тони.

– Продолжим завтра? – спросила я.

– Конечно, мисс, – Джерри коварно ухмыльнулся. – А теперь давайте займемся нашей девочкой. Ее надо расседлать и немного почистить. Это обычно делает наездник – так между ним и лошадью создается особая связь, и она лучше слушается.

Подумаешь, нашел чем напугать. Хотя в жизни Маргарет мне редко приходилось самой ухаживать за конем, все-таки не господское дело, но она это умела и любила. А значит, умею и я. Надо только хотя бы здесь себя не выдать. Впрочем, притворяться новичком и неумехой в конюшне оказалось гораздо легче. Я просто кивала в ответ на объяснения Джерри, а потом повторяла то, что он показывал.

– Если вам скажут, что чистить лошадь надо до прогулки, а не после, – не верьте, – рассказывал Джерри. – Надо и до, и после. Конечно, бесполезно чистить сразу же взмыленную лошадь, только грязь размажете. Надо дать хорошо обсохнуть. А сейчас мы ее оботрем соломенным жгутом и ноги немного сполоснем, а потом почистим копыта от грязи и камешков. А через неделю-полторы, когда Полли к вам совсем привыкнет, приходите вечером, научу полную чистку делать.

– А зачем вечером чистить? – вполне невинно спросила я, изо всех сил пытаясь сдержать ухмылку. – Она же ночью ляжет и к утру будет вся в опилках и прочем… мусоре. Потом опилки попадут под седло…

– А вот поэтому перед прогулкой надо почистить еще раз.

Да-да, рассказывай, а то я не знаю, что все это придумано только для того, чтобы конюхи по вечерам не пьянствовали, а были при деле. Ну, то есть Маргарет знала, конечно.