Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

В 1932 году, о чем мы уже упоминали, издательство к 15-летней годовщине Октябрьской революции выпустило сборник статей Роллана «На защиту Нового Мира», одновременно работая над его фундаментальным 20-томным авторизованным собранием сочинений[695]. Советская репутация Роллана была обеспечена вначале изданием его произведений в горьковской «Всемирной литературе», благодаря чему он приобрел статус европейского классика, «самой крупной фигуры теперь во французской литературе» масштаба Льва Толстого

[696]. К началу переговоров «Времени» с писателем об издании русского собрания его сочинений, занявших целый год (конец 1928 — начало 1930 г.), и выходу первого тома (май 1930 г.) Роллан оценивался советской критикой в целом как европейский «буржуазный пацифист», «„внепартийный“, „внеклассовый“ интеллигент»[697]

, которого она с высоты своей идеологической правоты не без симпатии поучала. В таком духе написано предисловие А. В. Луначарского к первому тому собрания «Времени», где автор журит Роллана за то, что тот, «не понимая создавшейся мировой ситуации — не принимает вооруженной борьбы трудящихся масс против эксплоататоров», называет его гуманизм «несмотря на присущий ему пафос <…>, мягким и даже дряблым» и утверждает, что «человек, застрявший в ролландизме, должен быть продвинут вперед к коммунизму»[698]. Однако к 1932 году советский политический вес Роллана резко вырос: он прошел путь «от индивидуалистических иллюзий к пролетарской революции, от гуманизма буржуазного к гуманизму социалистическому» и стал символом «пути западной интеллигенции от старого мира к новому»

[699]. Из всех присланных Ролланом для юбилейного сборника текстов только один — «Ответ Константину Бальмонту и Ивану Бунину» (1928) — не был в него включен (Роллан доставил издательству французский машинописный текст «Ответа», он был внесен в оглавление выстроенного по хронологическому принципу сборника, нарисована заставка, однако перевод выполнен не был), что тем более удивительно, поскольку он уже выходил в Советской России в 1928 году, вскоре после французской публикации, в журнале «Вестник иностранной литературы» во вполне корректном переводе Н. Явне и в сопровождении идеологически установочного для советского читателя «ответа на ответ» А. В. Луначарского[700]

.

Материалы архива издательства не дают прямого ответа на вопрос о том, почему было решено не включать «Ответ Константину Бальмонту и Ивану Бунину» в приуроченный к юбилею революции сборник Роллана «На защиту Нового Мира», однако в истории «Времени» можно найти общее указание на контекст, в котором могло быть принято это красноречивое политическое решение.