Конец Пиона

– Даю две недели для разработки плана действий. Понимаю, что этого недостаточно, но большего времени дать не могу.

– Я все понял, господин полковник. Разрешите приступить к выполнению?

– Да, Татарин. Приступайте. Я верю в вас.

Тарасов поднялся с кресла и вышел из кабинета.

***

Две недели пролетели, как один день. Вся разведшкола, забыв о работе с курсантами, переключилась на подготовку предстоящей операции. Лейтенант Хейг, отвечавший за подбор легенды, был явно недоволен тем, что Тарасов отказался от варианта, разработанного им.

– Господин лейтенант, я направляюсь в город, в котором родился, вырос, женился. Как бы вы поступили с тем человеком, которого вы хорошо знали, но в настоящее время этот человек предпочитает представляться другими фамилией и именем. Все правильно, вы бы обратились в НКВД. Поэтому – никаких легенд, я буду действовать под своими данными. Прошу обеспечить меня всеми необходимыми документами прикрытия, согласно которым я мог бы объяснить, не вызывая ни у кого подозрения, причину своего появления в городе.

– Хорошо, Татарин. Может, вы и правы. Использовать в работе свои старые житейские кадры и при этом жить под чужой фамилией, наверное, неправильно.

Через три дня Тарасов уже примерял новую армейскую форму, в которой должен был появиться в городе. Форма сидела великолепно, и поэтому он отказался от нее.

– Мне нужна форма офицера-фронтовика, а не тылового щеголя. Неужели у вас нет подобного барахла? И сапоги мне не нужны такие: подберите мне обычные, солдатские.

Все его замечания исполнялись незамедлительно. За два дня до выброски он облачился в форму фронтовика. На его груди слева висела медаль «За отвагу».

«Неплохо выгляжу, – подумал он, рассматривая себя в зеркало. – Единственный недостаток – отсутствие едкого запаха карболки, которой в госпитале обрабатывали все белье».

Переодевшись, он сел за стол и, разложив перед собой карту, уже в который раз начал внимательно, поэтапно, прокладывать свой путь с места приземления до Казани. За этим занятием его и застал лейтенант Хейг.

– Татарин! Ты не волнуешься? Скоро будешь в кругу своих родных и близких. Как они встретят тебя?

– Я не думал об этом, господин лейтенант. Все определится на месте.

– Я зашел к тебе, чтобы пожелать удачи. Через час я отбываю в Германию. Там во время английской бомбардировки погибли мои родители.

– Примите соболезнования, господин лейтенант.

– Спасибо, Татарин. Мне почему-то вспомнились слова Геринга, который громогласно заявил, что ни одна бомба не упадет на головы немцев. Теперь я понимаю, что это были лишь слова.

«Вот и тебя коснулась эта война, – подумал Тарасов. – Неужели многие из них пересмотрели свои взгляды на политику Гитлера?»

– Сейчас я спрошу тебя о самом главном. Тебе придется работать вместе со своим старым другом Пионом. Я не буду рассказывать о его заслугах перед рейхом, о его характере, который ты знаешь не понаслышке. Я, наверное, не открою нового, если скажу, что он очень самолюбив, мстителен. Так что приготовься к тому, что он тебя не воспримет. И не потому, что ты прибыл в роли его начальника, а просто как человека, много знающего о нем.

– Если это так, то зачем вы меня направляете в этот город? Может, для того чтобы мы там перегрызлись?

– Была бы моя воля, я тебя в Казань не направил бы. Во-первых, это большой риск, во-вторых, по соображениям, что вы не сработаетесь. Однако полковник Шенгарт считает по-другому. Он думает, что твое прибытие в город подтолкнет Пиона к более активным действиям. И для него не столь уж важно, кто из вас уничтожит этот завод, ты или он, главное – завода не будет.

– Извините, господин лейтенант, можно один вопрос? Скажите, а мне обязательно с ним встречаться? У нас разные весовые категории: у него есть то, чего нет у меня – агентурная сеть.

– Это только в романах мужество и героизм одного героя позволяют выиграть битву, в жизни – все по-другому. У тебя будет то, чего нет у них – взрывчатка, деньги и собственный канал связи с Абвером.

– Выходит, я могу стать разменной монетой в этой игре полковника?

Лейтенант хотел еще что-то сказать, но, по всей вероятности, передумал. Он похлопал Александра по плечу и вышел из комнаты.

***

Самолет удачно миновал линию фронта. Из кабины вышел штурман и взглянул на Тарасова. Александр поднялся с сиденья и направился к двери. Штурман открыл ее и, улыбнувшись ему на прощание, положил руку на плечо.

«Пора», – подумал Тарасов и шагнул в темноту ночи.

Его несколько раз перевернуло через голову, прежде чем над ним раскрылся белый купол. Он увидел, что недалеко от него спускается грузовой парашют.

«Лишь бы его не отнесло далеко от моего приземления», – промелькнуло в голове у Александра.

В грузовом мешке, помимо запасной военной формы и гражданской одежды, находились радиостанция, оружие, взрывчатка, различные бланки документов, продовольственные карточки и деньги.