Конфликт как проблема

Как отмечает экономист, автор мирового бестселлера «Капитал в XXI веке»108 Томас Пикетти, тенденция развития капитализма в русле накопления капитала у меньшинства и обнищание большинства, набирает новые обороты после мировых войн и выхода США из периода Великой Депрессии, начиная с 1980-х гг. Связано это с качественным изменением функционирования капитализма, с переходом его к политике гибкости и непрямых способов эксплуатации. Согласно марксистскому экономисту и философу Кристиану Марацци, 6 октября 1979 года Федеральная резервная система США произвела повышение процентной ставки на 20 пунктов, что знаменовало выход из кризиса (сдержало инфляцию) и сделало возможным новую организацию средств производства и распределения. Вместо ригидности фордистского конвейера пришла политика «новой гибкости», которая связана с дерегуляцией капитала и труда, когда рабочая сила была отформотирована в рамках нерегулярной работы и аутсорсинга, так же происходила мощная кибернетизация трудовой среды

109. На место фордистских конвейеров пришли «потоки информации», и коммуникация оказалась еще одним способом приращения капитала. Новый тип функционирования капитализма называется постфордистским. В постфордистском капитализме акцент смещается с производства товаров на производство идей о товарах: появляются креативные отделы на производстве, которые занимаются продвижением и созданием имиджа предприятия и его продукции. В постфордистском капитализме труд становится нематериальным а, следовательно, и рабочий меняет свой статус, становясь менеджером. Менеджер воплощает в себе новый тип пролетариата, а именно, «когнитивный пролетариат» (от англ. cognition – познавать), который продает знания, умение, креативность. Таким образом формируется новый типа капитализма, обладающий мобильностью, гибкостью, сетевым принципом организации, воплощающий в себе новый корпоративный дух. Как результат этого сформировался устойчивый костяк «среднего класса», который предположительно должен был стать основной движущей силой развития неолиберального государства. Средний класс получал хорошую зарплату в корпорациях, потому и мыслился правительством как кредитоспособная часть населения, которая и поможет способствует выходу из глобального кризиса. Основная проблема США и Европы периода 1960-х гг. состояла в том, что был кризис перепроизводства при низкой покупательной способности граждан. Рейгономика оказалась той системой мер, которая предложила выход из сложившейся ситуации: было реализовано плановое повсеместное введение системы кредитования.

Важным моментом является то, что «закон о реинвестировании общин», принятый в 1977 году в США во времена правления демократа Картера (в 1980 г. на пост президента был переизбран республиканец Рейган), буквально содержал в себе распоряжение банкам выдавать кредиты любому вне зависимости от его финансового положения и кредитной истории. Результатом политики кредитования оказалось то, что большинство населения США и Европы оказались обложены так называемой «двойной податью»: налогами и кредитными долгами. Большая часть населения стала существовать в ситуации долгового рабства, при чем долг выплатить уже было невозможно. Вместо наемных рабочих в большинстве стран Европы и в США появились должники, они формируют новый класс, который носит название «прекариат».

Представители «прекариата» (от англ. precarious – хрупкий) находятся на самой низшей ступени по уровню заработной платы и социальной защищенности. Как отмечает Стэндинг у прекариата есть классовые характеристики: это люди, «пользующиеся минимальными доверительными связями с капиталом или государством <…> не имеют никаких отношений общественного договора, обеспечивающего гарантии труда»110. Прекариат самая незащищенная, многочисленная и «урезанная в статусе»

111 группа в современной системе капитализма. Стэндинг отмечает, что для обозначения прекариата также подходит понятие «резидент» – «это тот, кто по той или иной причине имеет меньше прав по сравнению с гражданином»112

. Понятие резидента включает в себя следующие группы лиц: мигранты, криминализированная беднота, люди, живущие на пособие, временные работники, без перспективы карьерного роста, сотрудники «колл-центров» и т.п. Подобного рода резиденты обретают специфический опыт нестабильного существования и жизни одним днем. Экзистенциалами жизни прекариата являются «недовольство, аномия (утрата ориентиров), беспокойство и отчуждение»113. Такого рода переживания связаны с тем, что люди, представляющие прекариат, прекрасно понимают обреченность своего положения как экономического, так и статусного. Вынужденные постоянно менять работу, переходя из одной организации в другую, претерпевая дискриминацию и отсутствие профессионального роста и развития, прекариат «зависает где-то между сильнейшей самоэксплуатацией и свободой»114. При всем том, что культура потребления и развлечений, а также общее настроение в обществе диктуют им необходимость «мыслить позитивно» и «быть счастливыми».