Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том II

Вот что меня и побудило написать настоящее донесение. Если это неверно, то, быть может, Вы мне ответите не так, как я отвечаю русским, которые утверждают, что народ желает войны, а болгарский царь и его правительство его сдерживают, но дадите мне понять, что мы, освобожденные Россией болгары, даже когда попадем в затруднительное положение, если и не можем участвовать вместе с Россией в этой великой борьбе, что было бы нашим священным долгом, все же готовы содействовать ей во всех других отношениях, готовы сделать для нее то, что Россия, будучи нейтральной державой, делала для нас два года назад во время войны с Турцией. Несмотря на все эти глубокие огорчения, у меня еще остается надежда, что такой опытный болгарин, как Вы, не можете не волноваться теми же чувствами и не испытывать ту же боль, когда перед ним встает такой вопрос. Поэтому я представляю настоящее донесение с уверенностью, что оно своевременно и что Болгария не должна упустить исторический момент, чтобы исполнить свой долг и осуществить свои идеалы, ради которых она принесла такие громадные жертвы. Если Вы возьметесь за это дело, господин министр, то Вы поймете, насколько искренни были мои побуждения и насколько доброжелательны мои намерения.

Примите, господин министр, уверение в отличном моем к Вам уважении.

М. Ив. Маджаров.

194. Российский посланник в Сербии князь Г. Н. Трубецкой министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ (3) 48. 19 марта ⁄ 1 апреля 1915 г.

Лично.

Престолонаследник доверительно поведал мне, что генерал Пэджет рассказал ему по возвращении из Болгарии о своем разговоре с королем Фердинандом. Когда последний сказал, между прочим, что линия Энос — Мидия не настолько интересует сама по себе Болгарию, чтобы она из-за этого пошла на войну с Турцией, генерал сказал: «А Константинополь?» — «Ну, что же Константинополь, мы туда придем, чтобы уйти», — возразил король. «Отчего? — спросил Пэджет. — Может так случиться, что вы там и останетесь. Мы с Францией можем не всегда остаться союзниками России, и тогда для нас будет лучше, чтобы в Константинополе были вы». Король ответил на это театральным жестом. Престолонаследник подчеркнул, что беседа Пэджета с ним была доверительного характера и что генерал Пэджет сам не придает своим заявлениям характера политического авторитета, однако слова посланца английского короля могли глубоко запасть в воображение царя Фердинанда как в силу его мегаломании, так и ввиду того, что в Болгарии все время рассчитывают на антагонизм английских интересов с нашими. Беседа эта лишний раз указывает, насколько необходимы самые точные гарантии как наших прав, так и условий военного сотрудничества болгар, если бы оно состоялось. Не могу не добавить, что разговор, подобный указанному, не подвигает, а замедляет выступление Болгарии, раз самые фантастические ее притязания получают такого рода поощрения.

Трубецкой.

195. Памятная записка великобританского посольства в Петрограде российскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову[393]

Сэр Эдуард Грэй отправил следующие инструкции представителю его величества в Софии:

Союзные державы убедились в том, что болгарское правительство не желает высказаться до того момента, пока не будет явного перевеса в пользу Тройственного согласия, и что поэтому оно желает выждать событий.

Тем не менее, мы полагаем, что в интересах как самой Болгарии, так г. союзников желательно, чтобы болгарская политика определилась в настоящий момент или чтобы, по крайней мере, Болгарии была предоставлена возможность определить эту политику. Болгарское правительство должно сознавать, что ценность болгарского сотрудничества значительно понизится, когда Дарданеллы будут форсированы, и что тогда произойдет пропорциональное уменьшение болгарской программы компенсаций.

Поэтому, после того как Ваш русский и французский коллеги получат подобные инструкции, Вы сообщите болгарскому министру иностранных дел, что, если на условии достижения Болгарией урегулирования положения па основе договора с Сербией 1912 г. (с включением Монастыря), а также получения ею линии Энос — Мидия болгарское правительство готово выступить на стороне союзников, — необходимо, чтобы оно тотчас же сделало заявление по этому поводу. Предполагаемое урегулирование положения на основе договора 1912 г. находится в зависимости, конечно, от соответствующих компенсаций, которые должна получить Сербия в других странах.

Сэр Г. Бакс-Айронсайд одновременно с этим получил секретную инструкцию принять меры к обеспечению того, чтобы вышеизложенный шаг был доведен до сведения болгарской оппозиции.