«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма

Не последней хитростью в активизации производительных сил человека Сталин сделал мемориальную технологию – то самое Имя, остающееся в истории. Поднял завод – оставил ему своё имя. Это был грандиозный стимул. Именные предприятия, самолеты – Лавочкина, Туполева, Илюшина, Калашникова и проч. – вдохновляли.

Да, эта экономическая стратегия – опереться в экономике на неэкономические силы, точнее, стратегия перевода неэкономических эфемерий в экономический двигатель, для Сталина была колоссально рискованным делом – провалов, саботажа было множество. В поворотных 1929-30, когда он сделал ставку на русского мужика, русского человека в общем – ситуация висела на волоске. Это сегодня за красивой фразой стоит известный результат, а вот в 1930 году, в пору индустриализации, удалить иностранцев и сделать ставку на русского мужика, ещё почти поголовно деревенского, было форменным безумием. И троцкисты начали планировать очередной переворот – на 1934 год, рассчитывая, что наступит волна деградации производства в связи с нехваткой кадров. Кстати, отчасти эти расчеты были верны – кадровые проблемы на 1933 год в промышленности стали явными. А в связке с инвестиционным саботажем США и Германии, о чём нам поведала диаграмма выше, ситуация висела на волоске. Во всяком случае, мы в этой части ответили на вопрос, кто организовал «провал» Сталина на XVII съезде ВКП(б).

Вторая фундаментальная вещь, которая удаляла Сталина от «классиков», – экономическая автаркия, то есть ставка на внутренние силы и внутренний товарооборот и полную независимость в отношении к внешнему миру. В этом смысле важна динамика этой идеологемы. Если в первые годы индустриализация была повально заимствованной – заводы закупались вместе с привлечением иноспециалистов, – то после 30 года заводы национализировались и передавались в руки уже подготовленным «своим» и структура торговли менялась с внешнего оборота на внутренний. Ведь каждое новое предприятие уже не работало на внешний контур, а переключалось на внутренний. Так Сталин достиг путем наращивания внутреннего оборота к середине 30-х годов экономической устойчивости – возможности работать без решающего участия внешних сил.

Сталинская экономика была мобилизационной и с неограниченной верой в русский талант, который готов творить невозможное. Почва и север воспитали в русских формулу «Глаза боятся – руки делают». Сталин хорошо знал русские поговорки. Наш любимый пример – инженер Завьялов, который после скандала в Кремле на совещании о новых видах брони для танков и самолетов был на следующий (!) день назначен (вместо в тот же день уволенных директоров Ижорского завода) на три руководящие должности! Если кто-то не понял: на следующий день инженер Завьялов получает вместо лаборатории уже Институт и две руководящие должности на заводе одновременно! И он за всё берется, он работает круглосуточно, при этом семья, дети, массы людей! И здоровья не исчерпал, умер в 80 лет! Как говорится – всё не по Марксу! Человек жаждет быть эксплуатируемым, применимым, ему нужен завод, чтобы сделать общее дело. И он его делает!

Сталин при этом не стеснялся чрезвычайных мер и не боялся их делегировать, давать экстренные полномочия. Из истории Челябинского Тракторного Завода: во время Великой Отечественной войны директор Исаак Зальцман ходил с оружием и по многим легендам его применял. Угрожал уж точно. И Сталин это знал, – позволяя всё, потому что Зальцман справлялся с самыми невозможными задачами.

Но проект «Одна страна – один завод» стал почти наглядным.

Мозги марксистов сворачиваются от непонимания, как он смог это сделать.