«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма

Сухая выжимка шараповской формулы такова: община, объединенная доверием к государству как финансовому гаранту, может отодвинуть банки на второй план. Классическая консервативная формула. Но это вполне и сталинская формула финансирования индустриализации и прорыва в целом.

Но чем будут обеспечиваться деньги и сколько их должно быть? Ответы были таковы: деньгами будем обозначать готовый продукт и пускать их в оборот. По нарастанию готовых экономических объектов будет нарастать обеспеченная денежная масса. Формула грубая, но понятная, которую предлагал и Шарапов.

Рассмотрим простейшую модель сталинской финансовой системы на примере трудодней.

Тезис – нельзя давать деньги вперед, они растратятся и могут себя не оправдать, – в системе трудодней реализовался полностью: людям начисляли за их труд трудодни и они получали по ним от общего результата долю. Причём важно, что все бились за результаты и их улучшение, поскольку от этого зависела мера дохода по трудодням.

То есть результат труда был обеспечением трудодня.

Понятно, что в сельском хозяйстве годовой цикл – цикл производственно-результативный, картошка выращивается за сезон и это понятно. Оборот картошки, оборот трудодней в торговле с городом тоже был понятен – это был оборот понятных гарантированных продуктов с обеих сторон.

Так можно было победить самый главный порок банковской системы – желание работать с пустыми деньгами, ничем не обеспеченными. Ставка Сталина на обеспеченный рубль была залогом успеха сталинской экономики, причём не только внутри СССР, но и за рубежом. Переводной рубль после войны использовало до 25 % мировой экономики. Могли ли мировые банкиры любить Сталина? Конечно, нет. Сталин доказал, что само государство может стать эффективным финансовым оператором.

Это был клинч.

Дело в том, что человек для государства и человек для банка – это разные люди. Для банка человек – это заемщик и от него процентный доход. Остальное неинтересно. А для государства человек это более емкая фигура – от того, что человек рождает будущее, до того, что он воплощает в себе иногда это государство. То есть человек-заемщик и человек-государственный просто разные люди. И человек-заемщик, конечно, Сталину, который нацеливал массы на рывок в будущее, был неинтересен, тем более заемщик это человек, привязанный к прошлому и – самое главное – не способный на риск. Ведь для банка человек – это вопрос их дохода. Недоходный – аутсайдер. Но если человек не был прибыльным в одном деле, то умное государство могло найти его в другом деле! Применимым может быть все – просто недостаток человека можно перевести в другое дело, где он состоится как достоинство и станет доходным. В крайнем случае, есть масса принудительных мер обязать человека стать человеком-доходным. А банку неинтересно искать применение человеку – отдай кредит и дело с концом.

Но самое невероятное, что сих пор не исследовано, как получилось, что ликвидные сталинские деньги не вышли из строя в моменты войны – ведь с точки зрения финансовой – это было фронтальное уничтожение ликвида, что должно поколебать сталинский рубль, загнать его во внешние долги, однако этого не произошло – ни девальваций, ни инфляций.

Это был для мировых финансистов шок – самая эффективная технология замены национально-государственного ликвида банковскими бумагами – война – потерпела фиаско!

Шарапов категорически был против отождествления золота с деньгами и предлагал отказаться принимать золото в обеспечение денег.