Корабль-призрак

– Море, признайся, моя Амина у тебя? Если да, отдай мне ее тело!.. О, что это?

Он указал на пятнышко на горизонте.

– Это парус какого-то небольшого судна, – сказал Кранц. – Оно идет по ветру и явно хочет укрыться в нашей бухточке.

– Вы правы, парус. По-моему, это перока[65], из числа тех, что во множестве бороздят здешние воды. Глядите, как лихо она скачет по волнам! Судя по осадке, на ней много людей.

Перока быстро приближалась и вскоре вошла в бухту. Парус спустили, судно подвели вплотную к берегу.

– Если это враги, сопротивляться бесполезно, – заметил Филип. – Ладно, сейчас все узнаем.

Люди на борту пероки не обращали на них внимания до тех пор, пока судно не встало на якорь. Потом трое моряков двинулись к Филипу с Кранцем. В руках они держали копья, но в остальном враждебных намерений не выказывали.

– Кто вы такие? – спросил один на португальском.

– Голландцы, – честно ответил Филип. Для него не прошло даром общение с отцом Матиашем – он усвоил кое-что из португальского языка.

– С погибшего недавно корабля?

– Совершенно верно.

– Вам нечего опасаться, вы враждуете с португальцами, как и мы сами. Мы с острова Тернате. Наш правитель воюет с португальцами из-за злодейств, которые они творят. Где ваши спутники? На каком острове?

– Они все мертвы, – сказал Филип. – Скажите, вам не встречалась одинокая женщина на плоту? Или, может быть, вы что-то о таком слышали?

– Мы слышали, что люди с Тидора подобрали женщину у южных островов и доставили ее в португальское поселение. Приняли за португалку.

– Хвала Небесам, она жива! – вскричал Филип. – Боже всемилостивый, прими мою благодарность! Люди с Тидора, говорите?

– Да, но мы воюем с португальцами и не сможем отвезти вас туда.

– Понятно. Что ж, теперь мне есть ради чего жить.

Человек, заговоривший с европейцами, очевидно, занимал среди соплеменников достаточно высокое положение. Его наряд был в основном магометанским, но отчасти и малайским; на поясе висел меч, в руках он сжимал копье, тюрбан на его голове был из пестрого чинца[66], а держался он, как и подобало вельможам в тех краях, любезно и с достоинством.

– Мы возвращаемся на Тернате и можем забрать вас с собой. Наш правитель всегда рад встрече с голландцами, особенно теперь, когда у нас появился общий враг – собаки-португальцы. О, забыл сказать: мы подобрали одного из ваших товарищей, он у нас на борту. Поначалу был совсем плох, но теперь уже оправился.

– Кто бы это мог быть? – проговорил Кранц. – Может, он с какого-то другого корабля?

– Нет. – Филип зябко повел плечами. – Это наверняка Шрифтен.

– Я должен увидеть его своими глазами, прежде чем поверю.

– Так смотрите! – И Филип указал Кранцу на Шрифтена, который сошел с пероки и двинулся к ним.

– Минхеер Вандердекен, рад вас приветствовать! Минхеер Кранц, как поживаете? Нам всем повезло, что нас спасли… кхе-кхе.

– Что ж, я просил у моря отдать тело, и оно меня послушало, – изрек Филип.

Между тем Шрифтен, ни словом не помянув обстоятельства, при которых расстался с Филипом в последний раз, заговорил с Кранцем, вполне доброжелательно, лишь с легким налетом язвительности. Прошло некоторое время, прежде чем тот сумел от него отделаться.

– Что скажете, Кранц?

– Думаю, он точно часть общей загадки и его судьба неразрывно связана с вашей. Ему предстоит как-то проявить себя в грядущих событиях, и до тех пор от него не избавиться. Но забудьте о нем, капитан. Главное, ваша Амина жива!

– Верно, – отозвался Филип. – Этот мерзавец не заслуживает того, чтобы о нем помнили. Что ж, выбора у нас нет. Поплывем с ними, потом придумаем, как избавиться от Шрифтена, и отправимся искать мою возлюбленную Амину!

Глава 28

Когда Амина очнулась, то поняла, что лежит на пальмовых листьях в маленькой хижине. Уродливый темнокожий ребенок сидел возле нее и отгонял мух. Где она находится?

Плот швыряло по волнам двое суток подряд, и все это время Амина провела в горячечном полубеспамятстве. Влекомый течением и гонимый ветрами, плот выбросило на побережье у восточной оконечности Новой Гвинеи. На Амину наткнулись туземцы, которые пришли к воде, чтобы торговать с тидорцами.

Сперва они решили избавить женщину от одежд, хотя и видели, что она жива, но, прежде чем успели оставить ее такой же голой, какими были сами, на глаза одному из них попался крупный бриллиант, подаренный Амине Филипом.

Дикарь попытался сорвать драгоценный камень с шеи, не преуспел и достал тупой и ржавый нож. Он как раз приступил с этим ножом к Амине, когда вмешалась старуха, которую все слушались, и прогнала соплеменника.

Тидорцы, имевшие дело с португальцами, дали понять, что за спасение жизни европейской женщины полагается награда. Еще они пообещали по возвращении уведомить факторию: мол, какая-то белая женщина приплыла к туземцам на плоту.

Всему вышесказанному Амина была обязана той заботой, какой ее окружили. Здешнюю часть Новой Гвинеи до некоторой степени цивилизовали люди с Тидора, часто приплывавшие сюда для торговли и выменивавшие у дикарей еду и полезные вещицы на европейские товары и безделушки.