Корабль-призрак

Вследствие полученного приказа Филип не уходил с мостика и находился наверху, когда «Дорт» приблизился к самому узкому месту пролива. Шла уже вторая ночь после расставания с малыми кораблями, до Терра-дель-Фуэго[50] оставалось рукой подать.

Филип наблюдал, как матрос на носу измеряет глубину, и тут вахтенный окликнул капитана и сообщил, что адмиральский корабль, который должен быть позади них, идет впереди. Филип спросил, когда тот успел обойти «Дорт», но внятного ответа не добился.

Присмотревшись, он различил впереди кормовой огонь, который, разумеется, никто бы не увидел, будь «Леув» позади. «Зачем адмирал это затеял? – спросил себя Филип. – Может, нарочно обогнал, чтобы потом обвинить в пренебрежении долгом? Должно быть, так. Ладно, пусть творит что хочет. Ему все равно придется погодить, покуда мы не прибудем в Индию, ибо я не позволю собою помыкать. Да и моя доля в компании, сдается мне, будет побольше, чем у него. В общем, если ему заблагорассудилось нас опередить, будем следовать за ним».

– Эй, на носу, отставить замеры!

Филип всмотрелся во мрак. Насколько он мог судить – а темень стояла хоть глаз выколи, – земля была совсем близко.

Около получаса двигались прежним курсом, что вызвало удивление Филипа: он-то различал во тьме очертания берега. Все взоры были устремлены на корабль впереди. Ждали, что он того и гляди повернет, но этого не происходило, и «Дорт» послушно шел следом.

– Мы слишком близко к берегу, капитан, – предупредил вахтенный, лейтенант ван дер Хаген.

– Мне тоже так кажется, но «Леув» еще ближе, а осадка у него больше, – ответил Филип.

– По-моему, слева по борту видны камни.

– Да, вы правы, – согласился Филип. – Не понимаю… Общая готовность, и пусть зарядят пушку. Они-то думают, что мы впереди, вот и идут смело…

Едва прозвучал этот приказ, корабль содрогнулся от сильного удара. Филип бросился на корму и обнаружил, что руль вырвало из креплений, а «Дорт» засел на камнях.

– Что с адмиралом? – воскликнул Филип. – Он тоже налетел на мель?

Нет, «Леув» продолжал идти как ни в чем не бывало, и кормовой огонь сверкал приблизительно в двух кабельтовых впереди.

– Стреляйте, ребята! – крикнул Филип, снедаемый страхом.

Прогремел выстрел, и в ответ немедленно раздался другой – за кормой «Дорта». Изумленный Филип вгляделся во мрак и различил адмиральский корабль позади своего, тоже севший на мель.

– Боже всемогущий! – вскричал Филип, подаваясь вперед. – Что же это такое?

Между тем корабль впереди уверенно двигался сквозь ночной мрак, удаляясь от «Дорта». Близился рассвет, уже проступали очертания береговой линии. «Дорт» налетел на скалы ярдах в пятидесяти от берега, повсюду из воды торчали камни, однако впередиидущий корабль не сбавлял хода и шел, казалось, прямиком по суше. Матросы сгрудились на баке, вытаращив глаза. Наконец путеводный кормовой огонь погас.

– Клянусь всеми святыми, это же «Летучий голландец»! – воскликнул один из матросов, спрыгивая с пушки.

В тот же самый миг загадочный корабль впереди словно сгинул.

Филип ни на мгновение не усомнился в правильности догадки. Он направился на корму, испытывая весьма противоречивые чувства. Да, это наверняка корабль его отца заманил их сюда и обрек на почти верную гибель. Ярость адмирала даже вообразить себе было страшно…

Филип послал за вахтенным, приказал ему взять шлюпку и с тремя матросами из числа тех, что были на палубе и воочию наблюдали корабль впереди, отправиться с докладом к адмиралу.

Когда лодку спустили на воду, Филип занялся осмотром повреждений. К тому времени стало совсем светло, и взглядам открылось, что «Дорт» угодил на камни между двумя рифами, отходившими от берега на добрых полмили. Филип облазил весь парусник и убедился, что тот сидит на мели всем корпусом и снять его невозможно, если не разгрузить трюм.

Затем он оглядел адмиральский флагман: положение «Леува» было еще хуже, первый же сильный порыв ветра грозил швырнуть его на скалы, торчавшие из воды слева.

Пожалуй, никакая фантазия не способна была нарисовать более тоскливую и устрашающую картину: серое зимнее небо плотно затянуто низкими тучами; холодный ветер пронизывает до костей; берег выглядит сплошной грядой голых камней без намека на растительность; дальше от береговой черты местность столь же безжизненна, холмы вдалеке увенчаны снежными шапками…

Проводя взглядом вдоль линии прибоя, Филип разглядел место, где недавно высадили на берег коммодора (оказывается, они не преодолели и четырех миль).

– Небеса воздали адмиралу за проявленную жестокость, – сказал себе Филип. – Пророчество бедняги Авенхорна, похоже, сбудется, и на этом стылом берегу останется множество костей.

Он снова повернулся к адмиральскому кораблю – и вздрогнул, ибо его глазам предстало зрелище более ужасное, нежели картина вокруг: на рее «Леува» висело тело ван дер Хагена, вахтенного, которого Филип отослал с докладом.

– Господи, как Ты такое допускаешь?! – вскричал Вандердекен в гневе и затопал ногами.