Королева. Последнее восхождение Луны (СИ)

Разве что небольшие сомнения были у мистера Пэванси на этот счет. Если с его женой вела долгие разговоры Элизабет, убеждая женщину в том, что все правильно, то тут пришлось справляться самим. Но, если верить словам царевича, и эту проблему он решили.

— Ты привел меня в церковь? — со скептицизмом спросила Сьюзен, оглядывая небольшую часовню.

— Да, я вчера познакомился кое с кем на приеме твоего отца. Поэтому… — тут Рабадаш запнулся, откашлялся и, взяв ее за руки, внезапно опустился на колени. — В жизни дверь распахнув мне настежь, ты явилась весны красивей. Сьюзен Пэванси. Я, царевич Рабадаш из далёкого Тархистана, Рабадаш Грейс в таком близком Лондоне, прошу сейчас пройти со мной в эти ворота и навсегда соединить наши судьба перед ликом Бога. Соединить настолько, сколько продлится наша жизнь.

У Сьюзен по щекам текли слезы, и какой-то частью мозга она успела подумать о том, что хорошо, что она не накрасилась. От услышанного ее глаза широко распахнулись, и пару секунд Сьюзен лишь хватала ртом воздух, пытаясь выдавить из себя хоть что-то.

— Да, — наконец шепотом произнесла она, и ее голос звенел от слез. — Господи, Рабадаш, да!

На лице царевича расцвела какая-то облегченная улыбка, она встал и подхватил бросившуюся ему на шею Сьюзен. Единственное, что видела Королева, было лицо Рабадаша, заполнившее все ее мысли и чувства. Его глаза горели расплавленным золотом, а прекрасные черты казались почти суровыми от обилия переживаний. Но стоило Сьюзен огласить свой ответ, и лицо озарила счастливая улыбка.

========== Разбуди меня ==========

— Я должна тебе кое-что сказать, — все тем же хрипящим, пустым голосом произнесла Элиз, и подняла на Эдмунда глаза.

Юноша кивнул, чувствуя, насколько серьезна его девушка. Он расцепил их руки.

— Хорошо, давай поговорим.

Это был тот самый момент, когда теряешь всякую, даже крохотную частичку надежды, когда плохие мысли всё лезут в голову, не давая проходу хорошим и светлым, когда хочется плакать и бросить всё, забыть все, когда на душе скребут коты, когда в душе опустело.

— Я солгала тебе, — честно признает Элизабет. — Когда у меня было ведение на Одиноких островах, я увидела тот момент, когда ты, ещё ребёнком, пришёл к ней, к Джадис. Слышала, как сказал, что тебе важно мое присутствие. Так случилось, что не напрямую, но я получила от Джадис кое-какое послание.

— И что там? — небрежно спрашивает Эдмунд с легкой ухмылкой, стараясь казаться незаинтересованным, однако повисшее между ним и Элизабет напряжение ощущает с лихвой. — Что-то важное?

— Да, — легко произносит девушка. — Там написано, что я ее дочь.

— Дочь, а…? — машинально повторяет Эдмунд, но тут ухмылка сползает с его лица потому что смысл слов до него доходит. — Стой, нет, подожди… как?

Элизабет тяжело вздыхает и произносит, медленно, выделяя каждое слово, чтобы дать Эдмунду время осознать сказанное ею.

— Я. Дочь. Джадис. И я знаю, что ты попытаешься найти логичное объяснение, но нет, это не туман. Я получила доказательства от Алетиометра, Кориакина и даже от Аслана. Это правда.

— И как давно ты знаешь?

Это, конечно, не тот вопрос, которого Элизабет ожидала, да и судя по Эдмунду он хотел спросить вовсе не это, но девушка не была в состояние как-то самостоятельно думать и предпочла отвечать на вопросы. Это было странное чувство, вроде ты и все сказал, и внутри такая противная звенящая тишина, а тебе продолжают задавать вопросы, и ты в этом мертвом звоне ищешь ответы на них.

— Узнала почти сразу после нашего отбытия с острова Кориакина, — медленно ответила девушка, и коротко рассказал все события, упомянув о намеках Аслана в самом начале, настоящих видениях Алетиометра, словах Кориакина, о том, почему она рассказала именно сейчас. Голос звучал ее тихо и приглушенно, и со стороны могло показаться, что девушка просто не хочет говорить, но Эдмунд знал ее лучше всех остальных, лучше себя самого — внутри Элизабет бушевала буря, и она пыталась не выпустить ее из-под контроля. Ей было больно.

Эдмунд захотел подойти обнять ее, но, как и тогда в лодке, этот жест показался ему неуместным, и вместо этого он спросил:

— И молчала все это время?

Получалось куда жестче, чем он рассчитывал, но это, кажется, придало Элиз сил. Она встрепенулась.

— Я вообще говорить не хотела. Думала, что вернувшись в Лондон, смогу вытравить из себя эти воспоминания. Но после острова Мертвой воды поняла, что мне лучше самой тебе рассказать, чем ты бы узнал это как-то ещё.

— Разве я дал тебе повод не доверять мне?! — внезапно сорвался Эд, и Элизабет вздрогнула. Его слова рассекли пространство как резкий холодный осенний воздух. — Хоть раз!?

— Это другое… — слабо возразила Элизабет.

— Отчего же? — едко поинтересовался Эдмунд, и колдунья поняла, что он на взводе. — Ты являешься дочерью нашего бывшего врага, но Джадис пала. Неужели это имеет какое-то значение?