Корона Руперта

— Не волнуйся, — ответил старый маг, сворачивая защитный кокон, — он еще сыграет свою роль.

— Бизард! Ангельма! — послышался из-за двери слащавый голос южанина. — Не швыряйтесь заклинаниями! Нас ждет завтрак! А барьер я снял за ненадобностью! — в комнату для приема гостей просунулась его довольная физиономия, затем, убедившись в отсутствии опасности, на пороге возник и весь Хош целиком, радостно улыбаясь и протягивая Бизарду маленькую металлическую пиалу. — Ибо запас силы не безразмерен. Тем более что загорцы отправились по домам, а гроссмейстер Северной провинции объявил нас гостями и предоставил это поместье в наше распоряжение!

Бизард абсолютно бесстрастно принял у бритоголового артефакт барьера и отправил его прямиком в карман халата. Затем всунул ступни в мягкие войлочные туфли без задников и, направляясь к двери, осведомился:

— Где Эсс Вале?

— В трапезной, — усмехнувшись, ответил Хош, — без него слуги немного нервничают.

Бизард уже покинул помещение, когда к южанину подошла Ангельма. В отличие от Старого, она хуже владела собой, и в ее глазах все еще плескались отблески сдерживаемой ярости, что только раззадоривало самого младшего из имперцев.

— Хошик, — магесса ласково погладила его по бритой голове, — думаю, что кипящей кровью ты уже не отделаешься, — и, приблизив губы к его уху, с улыбкой что-то прошептала.

— Жду не дождусь! — радостно улыбаясь, сообщил ей Хош, вслед за волшебницей направляясь на долгожданный завтрак.

19

В Тэру временный гроссмейстер вернулся во второй половине дня. Город жил своей обычной размеренной жизнью. Работали лавки и мастерские, прохожие спешили по своим делам, вальяжные стражники не торопясь совершали обходы своих участков. С одной стороны, вся эта обыденность казалась странной на фоне перипетий последних дней, когда судьба Вале, а возможно, и всей страны не один раз висела на волоске. С другой же стороны, большинство простых людей не знали и не понимали величины нависавшей над ними опасности, потому и воспринимали известия с северной границы с привычным спокойствием — мол, опять лэссэнаи шалили, но стражи перевалов с магами сбросили их с гор.

Волшебник невесело улыбнулся. Все шло своим чередом. Обыватели платили налоги и спали спокойно, государство из этих налогов платило жалование магам и воинам за защиту от врагов. Вроде бы все правильно, все по-честному. Но почему-то Вале казалось обидным, что, за исключением немногочисленных родственников и друзей, никому не было никакого дела до сложившего свою голову ради вот этого самого спокойствия Алли Крусера. Никому не было дела до хорошего целителя Олл Юриса, пытавшегося остановить опасных чужаков, других волшебников и воинов, погибших в боях с лэссэнаями. Никто здесь и не думал скорбеть о жителях маленькой горной деревушки, убитых только потому, что врагам нужно было выместить на ком-то злость. Что ж, закон жизни…Никто не будет принимать близко к сердцу смерть посторонних людей. Смерть всегда будет далекой до тех пор, пока не придет в твой дом…

Во дворце Эсс Вале прямиком направился к наместнику, и уже спустя четверть часа по распоряжению Ли Элия в Эридж вылетела заговоренная птица со срочным донесением.

— Ответ будет не раньше утра, — наместник выглядел отдохнувшим, по крайней мере, ему удалось сегодня поспать около шести часов, — но сильно сомневаюсь, что он будет положительным. Ты уверен, что ритуал — это все, что нужно гостям из Империи?

— Конечно же, это не все, что им нужно, — ответил волшебник, — всей правды нам сейчас не добиться. Но Эридж даст добро, вот увидишь. Потому что с нашей стороны тоже идет какая-то игра. И в этой игре мы с тобой, Элия, всего лишь пешки.

— Вале, мы с тобой не той величины фигуры, — наместнику явно не понравился вынесенный гроссмейстером вердикт, — чтобы быть пешками.

— Так это смотря, кто игроки, — рассеяно парировал маг, просматривая отчеты о приключениях имперцев в селе Мейри.

Обобщив показания всех очевидцев, можно было сделать несколько выводов.

Первое — для имперских гостей полной неожиданностью стало наличие в княжестве Смотрящих — людей, не способных творить волшебство, но способных видеть и чувствовать чужую магию. Объяснить это можно было лишь тем, что Смотрящие появились в Загорье не так давно, лет так сто пятьдесят назад, когда Империя уже потеряла интерес к неуступчивому соседу, и существованием своим были обязаны как раз шлему Ру Пэрто. Артефакт безошибочно указывал на наличие даже крошечных способностей к магии, а загорский орден со временем научился развивать эти крохи хотя бы до уровня сегодняшних Смотрящих.

Второе — имперцы прокололись на местных именах. И в Империи, и у лэссэнаев имя человека предшествовало фамилии. Либо, как было у имперских магов, вообще не использовались фамилии. В Загорье же первой всегда упоминалась фамилия, или род, к которому принадлежал человек. И только потом шло имя. Имперцы этого не знали, чем и вызвали дополнительные подозрения у стражи.