Косьбы и судьбы

Трудно ли это понять только иноязычному страннику? Отнюдь нет. Исходя из Канта, исконно человеческое свойство трансцендентальное™, проявилось тысячелетия назад в труде. Затем настало время религии – что значит право на жизнь в зависимости от выбора веры: «католик или гугенот», как не чувственное переживание идеи? Наконец, применение идей расширилось до самого непосредственного – политической жизни. Вот откуда идёт «восстание масс» Уже здесь человек не приспосабливается, как следует животному к застигнутой им «общественной природе», а «пред-полагает» как надо жить. И пытается заклинать сам себя, криками «демократия!», плохо понимая свой лозунг. Кто бы мог его объяснить? Может быть, пресса? Но она так не любит ленинский принцип «партийности в литературе»…. Ведь надо быть «объективным»! Нет уж, для объективности существует слово «честность» в изложении фактов, её «и деды наши знавали»! Но делать вид, что сейчас у всякого европейского, образованного человека нет идеи о «должном», по его мнению, устройстве общества?! И зачем бы прятать эти свои взгляды, как не из корысти быть свободным в нечестности, если заплатят?

Когда «Кантовое свободомыслие» дожило до «исторического материализма» в политэкономии, с неизбежностью возник «марксизм» – здравое желание в лучших целях управлять своей общественной природой. Марксизм – своевременное применение Канта по конкретному поводу впечатлений Энгельса от условий работы и жизни бедняков хлопкопрядилен Манчестера. Маркс надеялся, что перелом произойдёт ещё на «видимом участке траектории».

Демократией ощущается вынесение «вперёд» разумной цели для всего общества. Как бы то ни было, в итоге капиталист изрядно потеснился, продлевая свои дни. Но СССР с неизбежностью сдал вахту – и весь мир вернулся в «колею».

Мы, как рыбы в воду, погружены в это состояние не замечая его. Исконная «по природному вразумлению» способность человека к «прогнозу впереди себя», расширяясь, занимает всё больше места. На заре истории ей хватало одного труда. Было ли больше счастья в «золотой век»? Что точно – было покойнее. Именно потому, что большая часть впечатлений жизни (из-за малопроизводительного труда) была в статике эмпирических впечатлений. Верования не обсуждались, а исполнялись; богатство или было «по праву» или не было – до фараона не дотянуться…. Но на рулетке капитализма – «всяк метит в Наполеоны». Разбогатеть в идеальном случае надеется каждый! Ничего постоянного не остаётся. Ведь капитализм это и есть «заброшенная вперёд» относительно сознания, идея будущей прибыли – движущая идея. А реклама – суррогат забегающей вперёд каждого, псевдобеспартийной идеи – «покупки товара». Вся бессознательная жизнь цивилизованного человека сегодня в намерении – не только купить, но жить в ожидании любой покупки.

Неизвестно как произойдёт разрушение. Из-за недопустимой силы воздействия средств капитала как думали раньше или впадения в ничтожество самого потребителя. Идея прибыли ещё держит мировое хозяйство, но изживает сама себя, как недопустимо растратная, ибо человек (даже сам капиталист) – не её цель. Это чистая логика. Делая из человека только покупщика-потребителя, она лишает его силы самодеятельной культуры, который склонится перед новым варваром.

Какой скандал – капитализм выдал оффшоры! Прежняя «собака» считавшаяся совершенно здоровой – бесконтрольное распоряжение оборотным капиталом, признана инфицированной бешенством! Новая узда, и, увы! – опять бессознательная, по простому факту невозможности терпеть такое далее…

А Кант, задолго до Маркса, сказал главное в марксизме: «Человек… есть цель сама по себе, т. е. никогда никем (даже богом) не может быть использован только как средство».

Но, если в Канте, как в универсальном магазине есть ответы на большинство современных вопросов, почему он в тени?

Как только на расчищенное им поле выходят поспекулировать идеями игроки с заведомо личными или партийными целями, они тут же объявляют Кантовские предложения неприемлемыми. На этом порой сходятся самые несхожие люди. Кто может быть взаимно дальше, чем религиозный философ П. Флоренский и фанатик-якобинец Троцкий?

Один: «Нет системы более уклончиво-скользкой, более "лицемерной", по апостолу Иакову, более "лукавой", по слову Спасителя, нежели философия Канта…».99

Другой: «Так называемые, "общепризнанные" правила морали сохраняют, по существу своему, алгебраический, т.-е. неопределенный характер. Они выражают лишь тот факт, что человек, в своем индивидуальном поведении, связан известными общими нормами, вытекающими из его принадлежности к обществу. Высшим обобщением этих норм является "категорический императив" Канта. Но, несмотря на занимаемое им на философском Олимпе высокое положение, этот императив не содержит в себе ровно ничего категорического, ибо ничего конкретного. Это оболочка без содержания».100

Оба совершают подлог и подло приписывают Канту взаимно противоположные грехи релятивизма и догматизма.