Красавица и чудовище

От дома Катрин до Нью-Йоркской публичной библиотеки на Пятой авеню было около двух миль. Винсент провел ее через туннели отопления под ее собственным домом там, где они осторожно присоединялись к самим паровым трубам, а потом по гулкому цементному коридору бывшего прохода для пешеходов, теперь замурованному и заброшенному, сквозь который пробивался смутный шум Восьмой авеню и Шестой авеню, отдававшийся здесь отдаленной вибрацией стен.

— Возьми, — прошептал Винсент, вкладывая что-то в ее руку, его глаза сверкали в свете фонаря, который она несла; она разогнула ладонь и увидела, что он дал ей кусочек голубого мела. — Все дети носят с собой такие же на случай, если потеряются.

— Но я с тобой, — запротестовала она, и Винсент покачал головой:

— Кажется, Сенека сказал: «Осознай, что все, что может произойти, может произойти с тобой»? В нашем мире это никогда не заставляет себя ждать.

Катрин путешествовала по верхним горизонтам мира туннелей, темного Нижнего мира, уже не впервые. Когда ее вел Винсент, она не боялась потеряться, поскольку тот передвигался по туннелям, вверх и вниз по винтовым лестницам и лестницам вентиляционных колодцев с уверенностью человека, гуляющего по своей гостиной. То был сырой мир, луч ее фонаря ясно высвечивал лужи под ногами или темные струйки, стекающие по неровным стенам; то был холодный мир, но он не внушал никакого особенного страха. На стенах туннелей пучки тонких труб несли кабели телевидения, электропроводку, телефонные линии, а еще глубже внизу, как сказал ей Винсент, все еще пролегали старые заброшенные линии пневматических систем коммуникации между офисами. Тут и там она слышала тихое постукивание по трубам и думала о Паскале, одном из немногих обитателей Нижнего мира, кого она видела, в упоении стучащего в Центре Связи, подобно Ринго Старру на ночном концерте.

Они поднялись на небольшую высоту по кирпичным ступеням; ее кроссовки «рибок» издавали не больше шума, чем мягкая кожаная обувь Винсента; пробрались под трапециевидной аркой из битого кирпича, поверх которой была куча отсыревших картонных коробок, высотой до потолка, ужасно пахнущих плесенью. Фонарь Катрин осветил большое цементное помещение, забитое такими же коробками, испорченными плесенью и мышами. Они были у основания библиотеки.

— Ты часто сюда приходишь? — прошептала она, когда он повел ее вверх по ступеням и уверенно направился к хранилищу микрофильмированных газет.

Он взглянул на нее, немного удивленный вопросом, и утвердительно кивнул:

— По крайней мере, до того, пока они не стали запирать свое собрание музыкальных записей. Мы это делали по очереди, я и мой друг Девин, — один из нас караулил снаружи звуконепроницаемых залов для прослушивания, а другой слушал внутри. Тогда мы слушали все, что можно… нас чуть не поймали, когда мы хохотали над «Откуда здесь воздух?» Билла Косби.

Катрин тихо фыркнула от смеха и поежилась при мысли о том, что они регулярно приходили сюда поздно ночью. Тьма в длинном коридоре позади комнат с микрофильмами казалась еще гуще, чем в туннелях внизу, вес здания, холодного и пыльного, всем своим содержимым словно давил на них.

— Это правда, что здесь водятся привидения? — спросила она, и голубые глаза Винсента улыбнулись в свете фонаря.

В помещениях с микрофильмами она нашла электронный каталог. Инструкции Эди по премудростям работы с ним не прошли даром — через несколько минут она уже знала, как найти отделы, которые она искала. Все, что относится к Читтенденскому исследовательскому институту между 1945 и 1960 годами, основываясь на воспоминаниях Винсента и предполагаемом возрасте Отца.

Это была объемистая стопка, даже в микрофильмах, принесенная ими к длинному ряду аппаратов для чтения на первом этаже библиотеки, и у Катрин началась ужасная головная боль к тому времени, как она нашла нужное сообщение.

— Вот оно, — сказала она, и Винсент, сидевший немного поодаль в этой гигантской, похожей на пещеру комнате, прислушиваясь к шагам охранника, повернул голову. — За июнь 1951 года. «Читтенденский исследовательский институт был уполномочен Министерством обороны изучить последствия выпадения радиоактивных осадков…» — Катрин взглянула на блокнотик, принесенный ею для заметок, и снова запустила аппарат, пока не появилось следующее сообщение за ноябрь того же года.

Винсент колебался, чувствуя на груди тяжесть квадратной фотографии в рамке, которую он почему-то не хотел показывать Катрин, извлекать на свет…

— Вот еще одно: «…один из врачей-исследователей заявил, что Читтенденский институт неправильно информировал о своих открытиях, — ее голос понизился от шока и негодования на то, что она читает, — его заставили уволиться, когда он призвал к уничтожению ядерного оружия и запрету его испытаний…»