Красный властелин

"Не язык, а целый язычище… таких как я на нем с десяток поместится, если не больше…" - успел подумать Хранитель, прежде чем пасть растянулась в ужасающей пародии на улыбку и откуда-то сверху возник голос, наполненный уже где-то слышанными - "вот только где?" - интонациями:

- Что, болезный, не выходит у тебя ничего с бумажками этими погаными? - и насмешливое кхеканье, видимо, обозначавшее смех, возникло, но тут же растворилось в окружающем пространстве. - Так неудивительно. Не по уму они пока тебе…

- А когда будут? По уму в смысле… - набравшись храбрости спросил Адепт.

- Когда умом до гада-Эрлиха дорастешь, тогда и прочитаешь… - сварливо ответил странный собеседник. - Если доживешь, конечно… что вряд ли.

- Раньше никак не получится? - вот тут храбрость уступила место наглости, раз уж все равно разговор происходит во сне, и терять, по здравому размышлению, кроме времени, особо нечего.

"Или все- таки есть чего? И это не сон вовсе…"

- Может, и получится, человечек, если наглеть не будешь и меня послушаешь… а то ишь чего удумал: снюсь я ему, видите ли! Кстати, ты в тавлеи-то играть обучен? - резко сменив тему, недоверчиво спросил голос сверху.

- Когда-то был чемпионом округа, между прочим!

- Чемпионом, говоришь, хе-хе… ладно. Представь себе доску тавлейную - с клетками алыми да синими…

Дальнейшее отпечаталось в сознании Хранителя как раскаленное тавро табунщика на крупе скакуна. Глубоко и болезненно:

- … последовательность запоминай, умник! Первая-третья-пятая-седьмая в первом нечетном ряду…

- … да что ж ты несообразительный какой! Первый нечетный, второй четный. Потом: последний четный и предпоследний нечетный… беда с вами, человечками…

- … Да, и вот еще что, той твари измененной, что заместо глаз к тебе приставлена - не верь. Нет в ней истинного духа моего, а только сила эрлихова, порченая.

Подмигнув напоследок невесть откуда взявшимся большим желтым глазом с вертикальным зрачком, улыбка непонятного зверя истаяла клочьями во тьме, как туман под лучами восходящего солнца…

Пробуждение не принесло облегчения и, казалось, за короткое время странный и страшный сон успел прорасти, подобно южному трубочнику пустив корни глубоко в разум Адепта. Иных мыслей, кроме как о расшифровке "нулевого" документа, пожалуй, что и не осталось.

Ум работал как одержимый, не замечая ни отзвуков грохочущего где-то на поверхности страшного боя, ни голода, ни жажды. Не обращал он внимания даже на выказываемое "глазами" недовольство, поначалу - робкое, а к исходу третьих суток непрерывного складывания разбросанных по пергаменту букв-осколков в различимую картинку осмысленного текста - и вовсе перешедшее, в его понимании, все рамки приличия. Вспомнив предостережение зверя из сна, Адепт решил прибегнуть к грубой силе. А как еще прикажете обходиться с подсылами?

Сил вполне достало, чтобы пару раз прихватить за шкирку возмущающееся животное и хорошенько встряхнуть, напрягая все невеликие умения для передачи в примитивный кошачий мозг простой команды: "Работать, скотина! Иначе на начинку для лепешек пущу…" Это помогло, правда ненадолго… написанное двоилось, ускользая на периферию "зрения", мысли путались, простейшие подсчеты давались с трудом, но страстное желание докопаться до правды, какой бы она ни была, пересиливало все.

Лишь только когда перо в его сведенных от напряжения пальцах, перед тем противно скрежетнув по донышку опустошенной чернильницы, поставило последний - изрядно кривой, кстати, - штрих последней буквы…

"… и летопись окончена моя…" - строки древней пьесы о самозванцах в период системного кризиса государства и складывающейся революционной ситуации хрипло прозвучали в спертом воздухе подземелья, а Ум со сладостной заторможенностью понял, что это он сам декламирует вслух бессмертное, по мнению знатоков и ценителей, творение. И тут его отпустило. По-настоящему, без дураков отпустило. Да так, что, когда сидевший на краю стола кот покачнулся и с непривычным, и даже каким-то "деревянным" звуком свалился на каменные плиты пола, не возникло никаких эмоций: "Ну, упал и упал, устал видимо… кот ведь, ничего ему не будет. Они всегда на лапы падают…"

Блаженно откинувшись на спинку стула, Хранитель почти мгновенно провалился в сон, успев, впрочем, подумать мимоходом: "Пожрать бы, да сил нет… ну и ладно. Кто спит - тот сыт".

Возникшая напротив оскаленно-улыбающаяся морда уже не вызвала удивления:

- Опять ты? - почтения в словах Адепта не было ни на малую толику.

- А ты кого хотел увидеть, человечек? Голую Лизку - императрицу Пиктийскую? Или ты не по этой части, ась? - ответила морда и мерзко хихикнула. - А то, кто вас, питомцев Эрлиховых, знает…

- Да за такие слова я тебя, харя потусторонняя… - задохнулся от возмущения Ум, пытаясь нашарить на поясе отсутствующий клинок.

- Ишь, раздухарился, полудохлик… - откровенно издевался собеседник, - того и гляди бросится. А меч-то у тебя есть?