Креативы Старого Семёна

— Хорошо. А теперь - живот болит. Чего я делаю?

— Не знаю, Виталий Васильевич.

— Беру стакан водки с солью и выпиваю. Понятно?

— Понятно.

— Так. А теперь - простуда у меня. Чего я делаю?

— Стакан? - догадался я.

— С перцем! С перцем!

Вот так. А вы говорите - стакан вина!

***

Вспомнился мне рассказ моего приятеля-музыканта.

Он халтурил на выпускном вечере в школе. Оркестр набрали с бору по сосенке, рядом с моим приятелем играли на своих инструментах два приятеля-старичка. Посматривали в зал и шепотом делились впечатлениями.

— Саня, посмотри на ту девицу в левом углу.

— Это которая с большим декольте? Да уж, хороша!

— Ох, это будет мировая .....! Клянусь, я бы ей!

Парадокс

Дело было в самом начале семидесятых. Девочки из нашей лаборатории нашли себе подработку.

Тут надо кое-что пояснить. Платили им мало – работая на должности лаборантки или старшего техника, получали они меньше ста рублей. Правда, и работы было немного, впрочем, довольно простой – снимать показания приборов, рисовать по точкам графики на миллиметровке, считать на калькуляторе и т.п. Подработку же найти было сложно, для этого нужна была справка для совместительства. А давали такую справку крайне неохотно.

Но девочки наши нашли работу, где справка была не нужна. На Центральной базе Посылторга им давали толстые пачки писем и незаполненные открытки. И они должны были эти открытки заполнять.

Ну, если уж совсем подробно. Посылторг – была такая контора – занимался тем, что рассылал товары по почте. Трудящиеся писали письма – хочу, дескать, купить мотоцикл. Или лодочный мотор. Или еще чего-нибудь. А Посылторг должен был этот товар выслать по почте. Но это в идеале. А на практике большая часть писем оставалась без удовлетворения. При этом Посылторг обязан был на каждое письмо ответить, сообщить трудящемуся, что просьбу его выполнить не может. Ввиду, как тогда говорили, отсутствия наличия.

Процесс этот осуществлялся, как бы сейчас сказали, в ручном контуре. Вернее, почти в ручном, на оборотной стороне открытки уже стоял фиолетовый штамп с таким примерно текстом:

«Уважаемый товарищ ...........................!

Сообщаем Вам, что в настоящее время на складе Посылторга ..............................................

отсутствует. До конца года поступления данного товара на склад не ожидается».

Ну а девочки наши должны были каждую открытку заполнить. На лицевой стороне вписать адрес и адресата, на оборотной – опять же адресата и наименование временно отсутствующего товара. Заполнишь сто открыток – получишь копеек, кажется, пятьдесят.

Заработок небольшой, но ведь в рабочее время. И они этим занимались. Умудрялись за месяц заработать рублей десять-пятнадцать.

Некоторые письма они мне давали почитать. Человек, обычно откуда-нибудь из глубинки, подробно рассказывал Посылторгу про свои обстоятельства, объяснял, почему ему так необходим лодочный мотор или швейная машина. Крупным почерком, на нескольких страницах, описывал свою жизнь. Читать это было тяжело. Особенно зная, что на свой крик души он получит через неделю-другую открытку:

«Уважаемый товарищ! Сообщаем…» ну и т.д.

И даже девочки наши – молодые, красивые – казались мне, когда я читал эти письма, виноватыми в том, что участвуют в этом посылторговском конвейере отказов. Хотя, конечно, ни в чем они виноваты не были. И вообще никто вроде не был виноват.

А получалось противно. Вот ведь парадокс.

***

Честно говоря, Кирсанова никогда толком не читал. Пробовал, не пошло. И стихи эти знал только по песне, которую пела Пугачева. И особенно не вдумывался в них.

А потом как-то прочел у А.Аронова в его еженедельной колонке "Поговорим" о Кирсанове и этом стихотворении. Дословно не помню, но смысл был примерно такой. Вот жил довольно известный поэт Кирсанов. Мастерство у него было, а вот чувства настоящего в стихах не замечалось. А потом он заболел, заболел безнадежно. И написал вот это замечательное стихотворение. Предсмертное.

Эти летние дожди,

эти радуги и тучи -

мне от них как будто лучше,

будто что-то впереди.

Будто будут острова,

необычные поездки,

на цветах - росы подвески,

вечно свежая трава.

Будто будет жизнь, как та,

где давно уже я не был,

на душе, как в синем небе

после ливня - чистота...

Но опомнись - рассуди,

как непрочны, как летучи

эти радуги и тучи,

эти летние дожди.

Триумф воли