Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны

Внимание к бытовым условиям способствовало новым бюрократическим попыткам установить контроль над отчетностью. Комитет отказывался отправлять мобилизованных рабочих на предприятия с плохими жилищными условиями, а наркоматы, будучи не в состоянии существенно улучшить условия, отказывались принимать новых рабочих. Коротко говоря, и Комитет, и наркоматы отказывались выполнять наряды на мобилизацию, на которых держалась вся трудовая система. Так, на ростовских угольных шахтах несколько раз отказались принимать мобилизованных рабочих. Система, зашедшая в тупик, начала ломаться под бременем необходимости улучшать условия. Комитет, ответственный за выполнение мобилизационных нарядов, оказался зажат между двумя противоречащими друг другу требованиями государства: обеспечить каждую отрасль требуемым количеством рабочих и удостовериться, чтобы на предприятиях для них создали хотя бы минимально приемлемые условия. Сотрудники Комитета и руководители предприятий обвиняли друг друга в неспособности обеспечить промышленность трудовыми ресурсами и обращались в суд. Решить затянувшийся конфликт было невозможно[1309]

. Жалобы звучали отовсюду. В Одессе, портовом городе, областному бюро Комитета поручили мобилизовать более 46 000 человек для работы в области и за ее пределами. Однако в порту категорически отказались брать на работу женщин в качестве грузчиков, а Черноморский флот требовал присылать только квалифицированных рабочих. Комитет заявил, что не может предоставить квалифицированных рабочих, а женщин в порту брать не хотят. Один из работников областного бюро огорченно заметил: мало того, что нельзя найти квалифицированных рабочих-мужчин, – чуть ли не в половине областей вообще нет людей. Порой Комитет полностью игнорировал процесс планирования и распределения и просто мобилизовал людей сначала на уборку урожая, а потом на лесозаготовки

[1310]

. Сложившаяся за годы войны практика планового распределения трудовых ресурсов между оборонными предприятиями вырождалась в попытку элементарного выживания.

Летом 1944 года закон, запрещающий без разрешения менять работу, распространили и на освобожденные территории. В Украине для суда над трудовыми дезертирами и потакавшими им руководителями были созданы такие же военные трибуналы, как в тылу. Более 140 000 человек, в основном крестьян, мобилизовали для работы на шахтах Донбасса, отличавшихся крайне тяжелыми условиями труда и жизни. Ежемесячно с шахт бежали десятки тысяч людей. Женщины и сельские подростки, мобилизованные на металлургические заводы, массово уходили и возвращались в родные деревни. Весной 1944 года на угольные шахты Ворошиловграда отправили 34 376 человек, но в тот же период почти 39 000 рабочих бежали. Только в июле прокурор Украины получил материалы почти по 19 500 мобилизованным рабочим, бежавшим с предприятий[1311]. Массовый исход вышел из-под контроля: ни угроза наказания, ни незначительное улучшение условий не могли удержать людей на месте.