Кривые Жуковского

Полина могла только догадываться о том, что его физическое состояние наверняка станет препятствием для летного будущего. Но Артем не мог просто смириться и пойти учиться на программиста или, к примеру, политолога. Если в небо ему нельзя, он будет где-то рядом. И станет ему и всем окружающим укором. Будет ходить статным и красивым, умным и надменным среди тех, кто имеет право летать только потому, что у них на одну часть тела больше. Полине было жаль его будущих сокурсников.

Они вошли в подъезд. Лифт не работал. Об этом таблички на дверях лифта не висело, просто на вызов он не приезжал. Человек, вошедший в подъезд сразу за ними, у лифта даже не остановился, сразу направился по ступеням вверх. Значит, не работает давно, а может вообще.

Ребята медленно поднимались по ступеням. Остановились на площадке третьего этажа. Артем дал себе отдышаться.

Он подошел к двери одиннадцатой квартиры. Звонок был вырван, торчали провода. Глазок в двери тоже, а оставшаяся от него дыра заткнута тряпкой. Артем брезгливо скривил лицо и постучал в дверь. Он уже обо всем догадался. И Полина тоже.

Долго не открывали. Артем уже не стеснялся – стучал кулаком. За дверью наконец послышалось шарканье шагов. С той стороны двери возились с замком. Дверь медленно открылась. Из образовавшейся щели на них настороженно смотрели.

– Вам кого? – послышался оттуда сиплый мужской голос.

Полина стояла за спиной Артема, в паре шагов от двери, но и до нее доходил отвратительный запах, доносящийся из квартиры.

Артем молчал. Полина понимала, что сейчас он просто уйдет. И выглянув из-за его спины, сказала громко, будто говорила со слабослышащим:

– Притчина нужна!

Имени она не знала, да и не была уверена, что фамилия у них с Артемом одна. Была лишь надежда, что Артем поможет, исправит.

– Притчина… – еще раз сказала Полина, уже тише, уже почти не надеясь.

– Екатерина, – бесцветным голосом добавил Артем.

Дверь закрылась. За ней послышалось приглушенное: «Катька!» – и те же шарканья, теперь уже от двери.

Полина нервно теребила поясок пальто и старалась не дышать носом. Она смотрела то на грязную старую дверь, то на затылок Артема. Опять долго не открывали, и Полина боялась, что сейчас Артем точно уйдет.

Наконец из-за двери показалась женская голова с растрепанными волосами, заспанным помятым лицом.

– Кого надо? – спросила она голосом, не сильно отличавшимся от предыдущего мужского.

Полина сделала шаг вперед и встала рядом с Артемом.

– Ваш брат… – Полина и его имени не знала, могла только надеяться, что у Притчиной Екатерины только один брат, и она понимает, о ком Полина говорит.

Но женщина невидящим взглядом смотрела в бетонный пол, куда-то между ребятами.

– Нет его, – ответила она, с трудом ворочая языком.

– Нет. Я говорю, ваш брат, – Полина взглянула на Артема в надежде, что он подскажет имя, но Артем по-прежнему молчал, и Полина продолжила: – он болен. Очень. Сильно. Он хочет, чтобы вы знали…

На лестничной площадке было тесно – их двое, приоткрытая дверь. Артем неуклюже разворачивался, чтобы уйти. Соседняя с Екатерининой дверь приоткрылась, тоже чуть-чуть.

– Кто там опять? Участкового вызову!

– Здрасте, тетя Алла, – спокойно ответил Артем.

Дверь открылась шире, на пороге своей квартиры стояла старушка в фартуке с рыжими кудрями на голове.

– Темка! – всплеснула она руками.

Женщина радостно улыбалась.

– Как вырос-то! – она долго любовалась Артемом и, кажется, действительно была ему рада.

Полине кивнула:

– Здравствуйте! – и, поджав губы, сказала Артему: – Катька уже-ж совсем, – и она махнула рукой в сторону соседней двери, – как Марья Васильевна померла, царство ей небесное, так вообще покою от нее нет.

Дверь под номером одиннадцать захлопнулась, щелкнул замок.

Женщина покачала головой, вздохнула, спросила Артема:

– Тебя отец что ли прислал? Мож грех так говорить, но мне кажется, если человек сам себе помочь не хочет, ему никто не поможет. Зачем нервы зря тратите? И деньги.

– А папа был здесь? – дрогнувшим голосом спросил Артем.

– Ой, сколько раз приходил! И с участковым – дружков ее разгонять, и с врачом. Все бесполезно! Ой… А Виктор что, с Анечкой разошлись? – старушка растерянно глядела на Артема.

Артем не ответил, и старушка долго понимающе кивала:

– Ну да, ну да. Жизнь такая. А вы сейчас где? В Москве? – спросила она, видимо, имея в виду Артема с его мамой.

– В Новороссийске, – охрипшим голосом сказал Артем и откашлялся.

Старушка продолжала кивать с озабоченным выражением лица. Потом встрепенулась:

– Так ты Виктора что ли ищешь? Так у меня номер его есть, и даже адрес, по-моему. Он оставил на случай, если с Катькой что. Мне оставил и Анатолию Владимировичу. Сказал, если что, на такси ее сажайте и на мой адрес отправляйте. У нее тут, знаешь, всякое бывает. И на площадке тут однажды, прости господи, голышом сидела, ухажер из собственной квартиры выгнал. Ох уж, хорошая девчонка ведь была…

Старушка будто бы задумалась, потом спохватилась, махнула рукой и исчезла в квартире. Артем с Полиной видели, как старушка, стоя к ним спиной, листает записную книжечку на старом трюмо в прихожей.