Кровь драконов

— Но я даже не представляю, где сейчас находится моя драконица. За три года я лишь дважды ощутил прикосновение ее разума к моему, и мне никак не удавалось до нее дотянуться. Тинталья не приходит на мой зов, но даже если бы она это и сделала, то, полагаю, не отдала бы ни капли крови ради моего спасения. Я уверен, что Тинталья бы рассвирепела при мысли о том, что герцог пожелал выпить ее кровь или сделать лекарство из ее печени. — Он помолчал и добавил: — Так что от меня вашему отцу проку не будет! А целителям придется искать для него другие лекарства. Однако герцог может получить за меня неплохой выкуп.

Кассим наклонилась и с жалостью посмотрела на Сельдена:

— Ты недослушал меня. Герцог не смог получить драконьей крови, но то, что дал ему канцлер Эллик, пробудило его любопытство. Крошечный кусочек покрытой чешуей плоти. Ее отрезали от твоего плеча, если я не ошибаюсь. Отец съел ее. И сразу же почувствовал себя гораздо лучше — так, как не чувствовал вот уже многие месяцы. Однако это длилось недолго.

Сельден резко выпрямился. Комната начала кружиться, медленно и тошнотворно вращаться вокруг него. Он крепко зажмурился, но от этого стало только хуже. Тогда он открыл глаза и сглотнул, борясь с головокружением.

— Ты уверена? — хрипло прошептал он. — Герцог сам сказал тебе, что съел мою плоть?

— Нет, отец мне ничего не говорил. Но мой жених… канцлер Эллик… хвастался этим. Когда он… пришел… сообщить мне, что тебя поручают моим заботам… — Внезапно ее речь перестала быть гладкой. Кассим запиналась, и Сельден почувствовал, что за ее словами кроется какая-то история.

Внезапно она стала отчужденной и помрачнела. Он протянул руку и осторожно коснулся ее локтя. Женщина тихо вскрикнула и отпрянула в сторону, бросив на него дикий взгляд.

— Что еще? — спросил Сельден. — Пожалуйста, расскажи мне, что тебе известно.

Она подошла к закрытому окну и замерла. Он испугался, что сейчас Кассим откроет жалюзи и выбросится наружу. Однако она повернулась к нему лицом — зверек, загнанный в угол, — и бросила в него слова так, словно бы швыряла камни в свору бешеных псов:

— Герцог не может достать драконью кровь и поэтому возьмет твою! Он сожрет тебя, как пожирает все живое, что оказывается рядом. Как уничтожает и губит все ради осуществления своих черных замыслов!

Леденящий холод медленно наполнил душу Сельдена, вытекая из костей. Однако с этим нахлынувшим на него ужасом необходимо было бороться. Когда юноша наконец заговорил, его голос звучал выше, чем обычно, будто воздух не до конца заполнял легкие.

— Ничего не получится, — выдавил он с отчаянием. — Несмотря на внешность, я самый обычный человек. Да, Тинталья изменила меня, но я не дракон. И если даже твой отец выпьет мою кровь или съест плоть — это все равно не поможет: герцог неминуемо умрет.

До него наконец полностью дошло, что за судьбу ему уготовили. Поначалу Сельден не понимал, зачем покупателю понадобилось брать у него образец мяса и кожи. Тогда он подумал, что это банальное доказательство того, что пленник покрыт чешуей. Рана на плече до сих пор кровоточила, и чистый бинт, которым его перевязала дочь герцога, успел промокнуть. Он-то считал, что болячка заживает, и не обращал на нее внимания, но эта особа сорвала толстую корку, под которой обнаружилось гнойное воспаление. Юноша поморщился, вспомнив, как отвратительно пахло от раны.

Туманные намеки герцога прежде ускользали от понимания Сельдена. Но теперь он узнал правду. Молодая женщина, которой доверили заботиться о нем, была твердо намерена просветить пленника относительно его трагической участи. Некоторое время она внимательно смотрела на него издали, а потом вдруг успокоилась — так же неожиданно, как перед этим испугалась и обратилась в бегство. Кассим вернулась обратно, уселась на табуретку рядом с диваном, где устроился Сельден, и тихо произнесла:

— Герцогу известно, что твои плоть и кровь не будут ему настолько полезны, как драконьи. Но его это совершенно не беспокоит. Он безжалостно растратит тебя, использует как временное средство, чтобы поддерживать в себе жизнь, пока не достанет полноценное лекарство. — Она поджала губы и расправила на Сельдене одеяло, а потом безнадежно махнула рукой. — И поэтому я должна вылечить твои раны, отмыть тебя и давать тебе побольше еды и питья, как будто ты теленок, предназначенный на заклание. Видишь ли, мы оба — его скотина. Невольники, которых можно использовать, как ему захочется.

Сельден всмотрелся в лицо собеседницы, ожидая увидеть на нем гнев или хотя бы слезы. Однако оно превратилось в деревянную маску, застывшую перед кошмаром безнадежного будущего.

— Но это же чудовищно! Как ты можешь смиряться с тем, что герцог творит со мной? И с тобой?

Издав горький смешок, Кассим съежилась на деревянной табуретке и обвела взглядом маленькую комнатушку. Помещение было уютно обставлено, но решетка на окне и массивная дверь говорили о том, что Сельден угодил в позолоченную клетку.