Крылья голубки

Это отчасти объясняло, почему за шесть недель после отъезда дам Милли ни разу не упоминала свою молодую подругу. Но отсутствие писем от Кейт выглядело странным – более странным, чем сам факт, что ее имя не упоминалось.

– А как он попал к ней? После того что произошло во время его первого визита… почему она согласилась принять его?

– Она добрая. И она не приняла ту ситуацию всерьез, – с некоторым раздражением ответила миссис Стрингем. – Но иногда она может быть совершенно другой, очень резкой. Но он мог написать ей заранее – написать так, что она не ожидала ничего дурного. А потом, уже на месте…

– На месте он снял маску?

Сьюзан Шепард слегка побледнела и торопливо ответила:

– О, он ушел тихо, вообще формально все было очень вежливо.

– То есть он может сохранять надежду на перемены в свою пользу?

– Наверное.

– А он не пытался ранее выяснять, как она себя чувствует? Не расспрашивал о чем-то подобном?

Миссис Стрингем хотела что-то сказать, потом помолчала, задумалась:

– Он, без сомнения, знает что-то. Сейчас, когда вы спросили, я думаю, что он неплохо осведомлен.

– То есть он стал добиваться ее, именно потому…

– Именно потому, – сказала Сьюзан Шепард.

– Негодяй! – искренне воскликнул Мёртон Деншер.

Он почувствовал, как вспыхнуло его лицо. Смеркалось, и в комнате оставалось совсем мало света, и он смотрел в сторону, так что вряд ли собеседница заметила это.

– Может быть, зажжем лампу или свечи? – предложил он.

– Не для меня.

– Ничего?

– Не для меня, – повторила она.

Он еще постоял у окна, а потом обернулся к гостье:

– Он сделает предложение мисс Крой. Вот что станет следующим его шагом.

– Вам виднее, – сдержанно ответила она.

– В данном случае да. Миссис Лаудер этого ждет, хотя она и неправильно оценивает ситуацию. Отказ мисс Крой стал бы для него ударом – такого он и вовсе не смог бы ожидать, так как он не найдет причины.

– А вы не служите такой причиной?

– Уже нет, потому что я остался здесь, потому что я со всей очевидностью нахожусь рядом с мисс Тил. Он считал меня такой причиной, пока я находился на Ланкастер-гейт, хотя он явно верит своему предположению, что я ищу удачи в Венеции, – отважно заявил Деншер.

Миссис Стрингем решительно спросила:

– Ищете удачи? Какой именно удачи?

– Бог его знает. Он во всех предполагает двуличность и склонность к играм.

Миссис Стрингем пристально глядела на него:

– А это, конечно, чудовищное и безосновательное подозрение?

Он помолчал – пауза вышла напряженной и почти неловкой. Он снова посмотрел в окно, так и не вынув руки из карманов. Он прекрасно знал, что не существует достойного ответа на этот вопрос. Она не торопила его, и он был рад этой малой отсрочке, а еще больше рад отсутствию света. Но последнее служило преимуществом и для нее, потому что и ей не хотелось сейчас выдавать свои чувства.

– Если сэр Люк спросит вас о том, чем вы можете ему помочь, станете ли вы отрицать перед самой Милли то, во что она с таким ужасом поверила?

– А вы абсолютно уверены в том, что она в это поверила?

– Уверена? Вы еще спрашиваете!

Он понимал, что надавил на нее, задел за живое, но это облегчало его задачу и позволяло передать часть собственной боли другому человеку. Тем не менее, чем сильнее он давил, тем тверже она отвечала.

– Моя уверенность будет основываться на ваших действиях. Я обещаю верить вам, если вы намерены поддержать в ней жизнь, категорически отрицая то, что он ей сказал.

– Но мое отрицание может выглядеть сомнительным – разве вы этого не видите? Что именно я должен отрицать?

– Всё!

Его не изощренный в играх разум никогда не допускал возможности столь бескомпромиссного ответа.

– О! – только и вымолвил он в сгущавшемся сумраке.

IV