Крылья голубки

Он вернулся несколько дней назад, и этот визит был одним из первых пунктов в его планах, он сразу же отправил записку миссис Лаудер. Тете Мод он писал самым деликатным образом, но не требовалось усилий, чтобы написать Кейт. Позади были три недели в Венеции, и она все еще была с ним, даже в Лондоне. Он верил в ее постоянство и обращался к ее чувствам, стараясь в то же время проявить деликатность. Он пришел, чтобы все рассказать ей, для него этот визит много значил, нетерпение и долгое воздержание от общения побуждали его к действиям, он чувствовал это с невероятной интенсивностью и страстно нуждался в ее отклике. Он рассказывал обо всем в подробностях. Это заняло немало времени, и по мере рассказа он понимал, что невозможно принести с собой и передать все, что с ним происходило. Однако он старался, очень старался передать все, до последней детали, чтобы Кейт поняла – именно это было его главной целью.

– Да, две недели – я приехал в пятницу, но я последовательно делал все по нашей системе, – он хотел, чтобы она не чувствовала себя непричастной, потому что не могла видеть все собственными глазами. – Я не мог уехать, ты ведь знаешь? Кажется, я старался все минимизировать, не спешить. Думаю, ты можешь меня понять.

Она и вправду понимала, она ждала от него этой тщательности, настойчивой последовательности рассказа – он не знал, что для нее это было еще и мощным показателем ее влияния на него. Он улыбался, выстраивая структуру из множества этапов, и она отзывалась на его улыбку. Ее мягкость и серьезность, почти торжественность, сияние жизни – все это очаровывало его с первого мгновения встречи – когда слуга объявил о его визите – и вплоть до момента, когда тот же слуга подал чай.

Миссис Лаудер ответила на записку Деншера и пригласила на чай в воскресенье. Кейт прислала записку без подписи: «Приходи в воскресенье пораньше, за четверть часа до чая, это нам поможет», и он, конечно, пришел в точности, как она сказала. Кейт была в гостиной одна и сразу сообщила, что тетя Мод будет к назначенному времени. Она наносила визит старой служанке, ушедшей на отдых и проживавшей в пригороде. Времени у них было немного, и как только слуга вышел, они заговорили, и Деншер принялся за свой подробный и системный рассказ, стараясь придерживаться главного. Он избегал предрассудков и был честен, а Кейт благородно и сдержанно принимала все его оценки. Он сказал, что миссис Стрингем еще напишет миссис Лаудер, что он уехал, так что не было смысла скрывать этот факт от тети Мод. Она все равно узнает, что он покинул Венецию.

– Да, мы уже слышали об этом.

– От миссис Стрингем?

– Конечно.

– Значит, вы знаете новости?

– Да, уже пару дней. А ты разве нет?

– Нет, я ничего не слышал с момента отъезда. Я не получал писем – уверен, что в отличие от миссис Лаудер, – он помедлил со следующим вопросом: – Мисс Тил жива?

Глаза Кейт расширились от удивления.

– Ты не знаешь?

– Откуда, дорогая? Я последние дни отрезан от всех источников информации. Она умерла? Или еще нет?

Губы Кейт дрогнули, она явно хотела бы задать ему множество вопросов:

– Это было ужасно?

– То, как она беспомощно умирала и понимала это? – Он помедлил: – Ну, да… раз уж ты спрашиваешь, ужасно для меня – я о том, что было до моего отъезда. Но не думаю, что… хотя я пытался… не думаю, что смогу все это описать. Именно поэтому я почти надеюсь, что все кончено.

Она внимательно посмотрела на него, она и хотела слушать его и не хотела одновременно, разрываясь между любопытством и естественным нежеланием говорить о несчастье. Она не в силах была сделать выбор. Он видел ее внутреннюю борьбу и едва ли не ожидал возгласа «Зачем ты рассказываешь мне все эти ужасы?». Он испытывал смесь стыда и сострадания, рассказывая ей о своих впечатлениях, пережитых в Венеции. В нем постепенно росло ощущение, что он не может быть с ней полностью откровенным и свободным. Три месяца назад они легко говорила обо всем, но теперь что-то изменилось.

– Могу представить себе, как тяжело тебе пришлось, – проговорила она очень серьезно и сосредоточенно.

Впрочем, он не был уверен, что она и вправду все представляет.

– У меня не было выбора. Но я не об этом, я сейчас говорю про ее жизнь, – он повторил прежний вопрос: – Она еще умирает?

– Умирает.

Так странно было говорить про Милли на Ланкастер-гейт, но разве есть место на свете, где это было бы не странно? Все, что он сам делал или говорил, было странно.

– Сэр Люк Стретт вернулся к ней?

– Насколько мне известно, он сейчас там.

– В таком случае конец близок, – сказал Деншер.

Минуту они молчали, потом она сказала:

– Ты, конечно, не знаешь, но тетя Мод встречалась с ним.

– О! – воскликнул Деншер, ему нечего было добавить.

– Она хотела получить точные известия.

– А от миссис Стрингем известия не точные?

– Три дня назад она снова хотела встретиться с ним, но ей сказали, что он уехал.

– А он еще не вернулся? Кейт покачала головой:

– Она вчера посылала узнать.

– Думаю, теперь он будет с ней до конца. Он и вправду замечательный.

– Я думаю, она замечательная.

Он взглянул на Кейт, а потом сказал: