Крылья голубки

– Да, совершенно ни на кого не похожа, – отчетливо повторил он.

Кейт, которая по-прежнему неподвижно сидела в кресле, подняла брови:

– И как повлияло на обстоятельства то письмо?

– Не так уж много. Она написала его сама – я узнал ее почерк.

– Ты так хорошо знаешь ее почерк?

– О, отлично.

Его тон задел ее:

– Ты получил от нее много писем?

– Нет, только три записки, – он посмотрел ей прямо в лицо. – И очень-очень короткие.

– Неважно, сколько их было. Иногда трех строк хватает, чтобы текст стал незабываемым.

– Я помню, что она писала, но я видел ее почерк и в других случаях. Еще до поездки в Венецию ты мне однажды показывала ее письмо к тебе. А потом она кое-что копировала для меня.

Кейт улыбнулась:

– Я не спрашиваю тебя о таких подробностях. И что же – почерк у нее обычный или нет?

Деншер ответил так же иронично:

– Он прекрасен.

– Да-да, конечно – прекрасен. Мы ведь все знаем, что она невероятное совершенство. Во всех отношениях.

Она ждала, что он скажет больше, но он снова отвернулся и смотрел в единственное окно гостиной, занавеси которого не были задернуты. Он смотрел на туман, сквозь который смутно виднелся свет фонаря, где-то посреди заурядной лондонской улочки, и вспоминал вид на Большой канал и разговор с миссис Стрингем. Он не знал, как рассказать Кейт обо всем, что его мучило, что-то внутри него сопротивлялось. Но Кейт ждала его объяснений, минуты тянулись, наконец, она не выдержала напряжения:

– Что ты получил вчера вечером?

Он развернулся к ней:

– Я пришел с Флит-стрит раньше обычного и нашел письмо среди прочих. Но оно сразу привлекло мое внимание. Я сразу понял, от кого оно.

Она внимательно слушала, потом заметила:

– Ты говоришь так, словно не стал открывать его.

– О нет, я его открыл.

– Оно у тебя с собой?

– Конечно.

– Ты принес его, чтобы показать мне?

– Да.

Она расслышала в его голосе усмешку, и это было не менее странно, чем все остальное в его поведении. Ей не хватало терпения ждать, пока он продолжит.

– А теперь ты не уверен, стоило ли это делать? – спросила она с улыбкой и в этот момент показалась ему похожей на ребенка. – Но ты так и не сказал, что в этом письме. Или ты хочешь сказать, что сам не читал его?

– Я не читал.

Она уставилась на него в изумлении:

– И ты хочешь, чтобы я тебе помогла в этом?

– Есть кое-что, о чем ты мне не сказала тогда.

– Когда именно?

– При первой встрече, в воскресенье, когда я вернулся из Венеции. Что он делал у нее утром так рано? Что его вообще связывает с ней?

– О ком ты говоришь?

– О лорде Марке, конечно. Что у них общего?

– С тетей Мод?

– Да, дорогая, и с тобой. Это более или менее одно, и именно об этом ты умолчала при той встрече, когда я спрашивал тебя.

Кейт попыталась вспомнить тот день:

– Ты ничего меня об этом не спрашивал.

– Я спросил тебя, когда ты в последний раз видела его, – я имел в виду до его второго визита в Венецию. Ты не ответила, но я был занят более важными вещами, поэтому упустил это. Но факт остается фактом, дорогая, ты знаешь, что мне не сказала.

Из всего, что он сказал, Кейт отреагировала прежде всего на два момента.

– Я не сказала? И ты упустил? – она холодно взглянула на него. – Ты говоришь так, словно я что-то скрываю от тебя!

– Ну, понимаешь, ты ведь и сейчас не отвечаешь, – настаивал Деншер. – Все, что я хочу знать, существует ли связь между его действиями, которые оказали на нее шоковое влияние и практически ускорили конец, и его прежними планами на твой счет. И вообще – как он мог узнать, что мы помолвлены?

V

Кейт медленно встала, это было ее первое перемещение с того момента, как она зажгла свечи и села в кресло.

– Ты хочешь обвинить меня в том, что я ему об этом рассказала?

Она не возмущалась, скорее, она была в ужасе – и он немедленно отреагировал на это.

– Дорогая моя, я не пытаюсь ни в чем тебя обвинять, но мне мучительно все это, и я не понимаю. Какое отношение имеет к нам этот негодяй?

– И в самом деле какое? – отозвалась Кейт.

Она покачала головой, словно пыталась что-то вспомнить, собраться с мыслями. Это движение, эта попытка найти ответ вызвали у него волну нежности и тепла, волну, которая смыла следы подозрений и отчужденности. Она стояла рядом, так что ему захотелось поцеловать ее. Он не решился сделать это, но заговорил теперь ласково:

– Что он мог делать в десять утра в рождественский день в экипаже миссис Лаудер?

Кейт выглядела удивленной:

– Она не сказала тебе, что он у нее остановился?

– На Ланкастер-гейт? – теперь удивился Деншер. – Остановился? И с каких пор?

– Он приехал к ней вчера, как раз перед тем, как я вышла из дома, – и она быстро добавила, подчеркивая аномальность этого события: – Это случайность, тетя Мод решила провести Рождество в городе, но вообще в этом нет ничего невероятного. Мы не уехали, остались в Лондоне, потому что ждали вестей из Венеции, и в дом постоянно приходили какие-то гости.

– Вы остались из-за того, что думали про… Венецию?

– Ну, конечно. А почему же еще? И еще немного потому, что тетя Мод думала про тебя.

– Как это мило с ее стороны. Но вот о ком думал лорд Марк, приезжая к вам?