Крылья голубки

Есть немало воодушевляющего в том, как начинается работа – в последовательном определении силовых центров книги, в точной их фиксации, чтобы управляемые ими фрагменты сюжета открывались, словно живописные панорамы с обзорной площадки, и чтобы все с ними связанное образовывало, если можно так выразиться, прочные блоки

выписанного материала, обработанные кубы с острыми краями, обладающие весом и массой, содержащие в себе сгусток энергии; создать такой материал для конструкции – значит обеспечить книге должный эффект и красоту. Очевидно, именно такой блок – все предварительное представление Кейт Крой, которое сперва, на мой взгляд, категорически отказывалось действовать в соответствии с общим масштабом. Этот масштаб, эта атмосфера – они и только они – есть условие, при котором образы обретают полноту и объем, всестороннюю рельефность – у них появляются бока и спина, части, остающиеся в тени, и части, выступающие на свет, – таковы мои условия, обзор с любой стороны, и я весьма далек от того, чтобы недооценивать значение объема целого, как я его вижу и чувствую, оно требует постоянного возвращения, чтобы, увы, более всего – заполнять пустоты и исправлять огрехи, удалять одно за другим намерения, которые при всем моем усердии не принесут плодов. Я всего лишь пытаюсь сказать, что процесс создания книги можно в общем и целом описать начиная с момента, когда «блоки» пересчитаны и складывается истинная и достаточная картина плана моей работы. Но наши планы, увы, это одно, а результат – другое; так что я приближаюсь к тому, чтобы признаться: результат, представляется мне в настоящий момент, зависит от выразительности граней той моей изначальной и самой благословенной иллюзии, на которой я его и взращивал. Я встречаю их черты здесь, как новых знакомых, я горюю о тех, что остались в стороне от потока, – об утраченных жемчужинах, о физически ощутимых пустотах, о выпавших звеньях, о кривляющихся тенях, которые карикатурно отражают первый букет авторских замыслов. Разумеется, все это обычные вещи – настолько обычные, что когда-нибудь чей-то острый ум наверняка выведет «закон», определяющий зависимость успеха художника от его неудач и провалов. Как много и как часто, в каком контексте, с каким разнообразием должны мы валять дурака при создании первоначального объекта, чтобы в определенной мере обрести мастерство или нечто ему подобное – или, иначе говоря, научиться действовать с какой-то продуктивностью? В своем честном обзоре автор заложил опоры моста – по крайней мере, достаточно глубоко вник в тему, бог знает, с какой отвагой, однако поток сносит эти опоры, совершенно независимо от их основательности и изящества оригинального дизайна.

Они

являются иллюзией, но помогают в нужный момент; и крушение само по себе – одной арки или многих – дает странный шанс выдуманному миру стать реальным, так как, на самом деле, удрученный строитель, проходя под своим строением, видит фигуры и слышит звуки, доносящиеся сверху, он чувствует горлом биение сердца и понимает, что его мост стоит и им определенно пользуются.