Читаем Культурный дневник 04.06.2013- 30.01.2013 полностью

– К этой акции я подходил постепенно, на протяжении года. Череда законов, направленных на подавление гражданской активности, запугивание населения, неуклонно растущее число политзаключенных, законы об НКО, законы 18+, цензорские законы, активность Роскомнадзора, законы о пропаганде гомосексуализма – все это законы не против криминала, а против людей. Ну и последний закон об оскорблении чувств верующих. Поэтому я провел такую акцию. Человеческое тело голое, как туша, на нем ничего нет, вокруг него проволока, изобретенная для охраны домашнего скота. Эти законы, как проволока, удерживают людей в индивидуальных загонах: все преследования политических активистов, "узников 6 мая", государственные репрессии и есть метафора этого загона из колючей проволоки. Все это делается, чтобы превратить людей в надежно охраняемый безвольный скот, который может только потреблять, работать и размножаться.



– Акция довольно опасная. Вы отделались царапинами, но могло быть и хуже. Вы были готовы к худшему исходу?



– Остались проколы не очень большие, царапины. У колючей проволоки длина шипа полтора сантиметра, не думаю, что могло произойти что-то страшное.



– А как вы это сделали? Вас заматывали друзья?



– Нет, я сам замотал кокон и в него залез, меня просто донесли, помогли до места добраться. Там был большой слой, поэтому я сначала его смотал, потом уже влез.



– Есть фотография: полицейский в очках изумленно на вас смотрит. Какова была реакция полиции и как быстро они сообразили, что происходит нечто невероятное?



– Я в основном видел асфальт перед собой и ботинки полицейских, но мне казалось, что все достаточно быстро происходит. Минут пять я лежал, они подошли быстро, потому что там место охраняемое, постоянно ходит караул. Наверное, сначала не совсем понимали, что делать, и это замешательство как раз дало выигрыш по времени, когда возникла эта скульптура из проволоки и тела. Потом стали прикрывать тряпкой какой-то, вызвали скорую, увезли меня в Покровскую больницу, чтобы осмотреть раны и ссадины, потом закрыли в каком-то карцере с решеткой и вызвали психиатра, который стал проводить экспертизу. Старались выявить психические отклонения, ничего у них не получилось, все нормально, потом пробовали выявить алкогольное или наркотическое опьянение, тоже несколько экспертиз проводили и ничего не нашли. Они не понимали, что делать, повезли в отделение и там стали инкриминировать мелкое хулиганство. Скорее всего, и это до конца не получится, потому что они не смогли составить протокол и все сделать грамотно. Судья не стала это принимать, они отложили заседание и меня выпустили.





– Петр, многие находят в ваших акциях мазохистический импульс. Надеюсь, вас не обидит такое определение…



Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология