Лагерь

— А вы меня спросили? — прорычал Матвей. — Спросили, хочу ли я соответствовать чужим представлениям?

Наталья Петровна плюхнулась на кожаное сиденье и усердно замахала платком, будто разгоняла стаи настырных мух.

— Вот что, Матвей…

— Знаю я Ваши нравоучения! — перебил он презрительным криком. — Будет 18 — хоть голым задом в муравейник, или как Вы там учили Артемьева? Я вас не эквилибрист, лавировать на цирлах! Я хочу подраться, хочу прогулять уроки, хочу поцеловать девушку, хочу продырявить скрипкой вашу голову и хочу послать отца. Дайте мне решать, как жить, как мечтать и какие надежды оправдывать. — Он сам не знал, что на него нашло, но неугомонно несся на коне горячности. — Я поступил плохо. Теперь я изгой в вашем радужном царстве пай-мальчиков припевал. Можете повесить меня на столовской лампе, я не обижусь. Только не пойму, за что?! Вы не сбегали с уроков с одноклассником? Не врали родителям, что сделали уроки, чтобы пойти погулять? Не ругались и не мирились с друзьями? У вас вообще были друзья? Нет? Тогда я вам сочувствую. Ваша жизнь была похожа на мою, а моя жизнь — это полный отстой.

Матвей встал, со скрипом задвинул стул и перекинул рюкзак на спину.

— Я могу идти, Наталья Петровна?

— Сядь, — спокойно сказала воспитатель. Она заправила торчащие заколки под бант и, поправив костюм, пересела на стул рядышком.

— За пятьдесят пять лет со мной многое случалось. И я жалею, что доверила спонтанности самое дорогое. Конечно, в конце книги все будет хорошо. Если плохо — то ты не дочитал. Но представь, как было бы чудесно, если бы ты мог вернуться в первую главу и вырвать лист с плохими подробностями? Ты еще можешь это сделать, а я уже не могу. Я бы многое изменила в своей жизни, но так уж вышло, что некоторые обстоятельства не выбирают. Бог дал их при рождении. — Наталья Петровна покачала высокой гулькой. — У тебя есть выбор, Матвей. Хочешь гулять? Гуляй. Хочешь любить девочку? Люби. Хочешь прогулять математику? Прогуляй. Но ты должен понимать, что не все хотелки должны сбываться. Не потому, что я так велела. Не потому, что папа отругает. Не потому, что учитель поставит кол. Пойми, все имеет свои итоги. Хочешь побыть шалтай-болтаем — пожалуйста. Просто помни, что отец не зря отдал тебя именно в нашу школу. Не зря купил скрипку. Не зря привел на рисование.

— Избивал тоже с пользой? — шмыгнул носом Матвей. — Во имя духовного просветления и очищения, да?

— Он поступал скверно. Сейчас твой отец пытается исправиться. Дай ему хотя бы шанс. Я бы дала своим родителям возможность наверстать упущенное.

— А я — нет, — с обидой сказал Матвей. — Это преступление рожать ребенка и всю жизнь считать, что он по гроб обязан. Я все детство угождал папе, а тот бил меня шнуром от утюга. По-вашему, побои воспитают хорошего человека? По-вашему, удар грифом пробудит во мне любовь?

— К сожалению, родителей не выбирают, — посетовала Наталья Петровна.

— Вы предлагаете смириться? Подставить левую щеку и пожертвовать правой, это ваш совет?

— Твой отец не справился с отведенным ему предназначением родителя. В данный момент жизни он осознает, какую ошибку допустил и стремится наладить взаимоотношения с сыном. Не отталкивай родного человека. Как бы там ни случилось — ближе него у тебя никого нет.

— Есть, — с гордым вызовом вставил Матвей. — Ладно, раз вы настаиваете — я дам ему еще один шанс. Пусть покажет приемы хорошего папочки. Считайте, ему повезло. И вот что, скажите ему, что я не его игрушка и меня нельзя бросить в угол, когда я выкидываю коленца или что-то вроде того. Я его ребенок и меня нужно любить, каким бы я ни был. Толстым, тупым, больным. Я достоин уважения хотя бы потому, что не раскроил ему морду в отместку.

— Папа меняется, пойди ему навстречу, — посоветовала воспитатель. Матвей ухмыльнулся.

— Я слишком долго прогибался, теперь его черед. Спасибо вам за откровенность, Наталья Петровна. Я вас недооценивал.

Оба встали из-за стола.

— Просто зачеркни главу с кошмарными событиями, — с несвойственной человечностью попросила Наталья Петровна. Матвей кивнул, затянул лямки на портфеле, направился к дверям и посреди столовой круто обернулся.

— Можно вопрос? — внезапно выпалил он.

— Задавай.

— Вы на своих детей тоже так орете? Что мы вам сделали?

Воспитатель понуро уставилась в пол. Пару секунд запинки и после кроткое признание:

— Быть взрослым не всегда равно быть мудрым. Я тоже не справилась, Матвей. Как твой отец.

— Исправьтесь, пожалуйста, — проникновенно попросил Матвей.

Подправив набитый рюкзак, Матвей зашагал к холлу. За плечами парила вдохновляющая легкость.

***

Физкультуру Матвей провел у директора. После долгой аудиенции все участники разбрелись кто куда. Наталья Петровна — вести алгебру, Лидия Львовна — в Москву, на тет-а-тет с прессой, а Матвей с отцом застряли у приемной секретаря.

— С понедельника каникулы, — неопределенно начал отец.

— Я в курсе, пап.

— Давай домой на новый год, посидим с салатиками, президента послушаем, к маме съездим, а? Сестра так ждала тебя на праздники, даже от Италии отказалась.